– Она хочет вас, Мастер, – сказал Стивен. – Я ее
желание нюхом чую.
Жан-Клод повернул только голову и посмотрел на Стивена.
– Я тоже.
Слова были безобидные, но то, что за ними угадывалось, уж
никак. Голос его отдался в комнате, низкий и полный страшного обещания.
– Я ничего плохого не хотел сказать, Мастер, ничего!
У Стивена был перепуганный вид, и вряд ли можно его в этом
упрекнуть.
Жан-Клод снова повернулся ко мне как ни в чем не бывало.
Лицо его снова стало приятно красивым, внимательным, заинтересованным.
– Мне не нужна ваша защита.
– О нет, я думаю, что нужна.
Резко повернувшись, я обнаружила вампиршу у себя за спиной.
Как открывалась дверь, я не слышала.
Она улыбнулась мне, не показав клыков. Фокус, который умеют
исполнять старые вампиры. Она была высока и стройна, кожа черная и волосы
длинные, цвета черного дерева, до талии. Одета она была в багряные лайкровые
мотоциклетные штаны, настолько тесные, что было видно отсутствие белья. Топ у
нее был из красного шелка, и его удерживали тоненькие завязочки. Как верх
облегающей пижамы. Туалет завершали красные босоножки на высоких каблуках и
тонкая золотая цепь с одиноким бриллиантом. Все это вызывало в памяти слово
“экзотика”. Она хихикнула и улыбнулась мне.
– Это угроза? – спросила я.
Она остановилась передо мной.
– Пока нет.
В ее голосе был намек на какой-то другой язык. Что-то
темное, с перекатывающимися шипящими согласными.
– Хватит, – произнес Жан-Клод.
Смуглая леди резко повернулась, и черные волосы взметнулись,
как вуаль.
– А, по-моему, нет.
– Ясмин!
Слово прозвучало низко и мрачно, с предупреждением.
Ясмин рассмеялась – резким звуком бьющегося стекла. Она
стояла прямо передо мной, загораживая от меня Жан-Клода. Она протянула ко мне
руку, и я шагнула назад.
Она улыбнулась достаточно широко, чтобы стали видны клыки, и
снова потянулась ко мне. Я отступила, но она вдруг оказалась ко мне вплотную,
быстрее, чем я могла моргнуть или вздохнуть. Ее рука вцепилась мне в волосы,
отгибая шею назад. Пальцы ее скользнули по коже моей головы, другая рука
держала меня за подбородок, и пальцы впились мне в лицо, как живая сталь. Я не
могла шевельнуть головой, зажатой у нее в руках. Если не выхватывать пистолет и
не стрелять в нее, ничего я сделать не могла. А насколько можно было судить по
ее движениям, выхватить пистолет я бы ни за что не успела.
– Вижу, почему она тебе нравится. Такая хорошенькая,
такая деликатесная.
Она полуобернулась к Жан-Клоду, почти подставив мне спину,
но не выпуская моей головы.
– Никогда не думала, что ты можешь так запасть на
человеческую женщину.
В ее устах это звучало так, будто я щенок с помойки.
Ясмин повернулась ко мне, и я прижала ствол пистолета к ее
груди. Как бы быстра она ни была, ей плохо придется, если я захочу. Я
внутренним чувством могла определить, насколько стар вампир. Наполовину это
было врожденное, наполовину созданное тренировкой. Ясмин была старой, старше
Жан-Клода. Я могла бы ручаться, что она старше пятисот лет. Будь она
новоумершей, пуля из современного оружия при выстреле в упор разнесла бы ей
сердце, убила бы. Но ей пятьсот и она Мастер вампиров. Пуля может ее и не
убить. Но может и убить, как знать.
Что-то мелькнуло на ее лице: удивление и, быть может, только
тень страха. Тело ее застыло, как статуя. Если она и дышала, я этого заметить
не могла.
Голос у меня был полупридушенный, но слова вполне различимы.
– Очень медленно убери руки от моего лица. Обе руки
положи на голову и переплети пальцы.
– Жан-Клод, отзови свою женщину.
– Я бы на твоем месте сделал то, что она говорит,
Ясмин. – В его голосе явно слышалось удовлетворение. – Сколько вампиров вы
убили, Анита?
– Восемнадцать.
Глаза Ясмин чуть расширились.
– Не верю!
– Ты вот во что поверь, сука: я нажму курок, и можешь
прощаться с собственным сердцем.
– Пули мне вреда не причинят.
– С серебряной оболочкой – еще как причинят. Отвали от
меня, немедленно!
Она сделала, как я сказала. И стояла передо мной, переплетя
длинные пальцы на голове. Я шагнула прочь от нее, не отводя дула от ее груди.
– И что дальше? – спросила Ясмин. Улыбка все еще
кривила ее губы. В темных глазах читался интерес – ситуация ее забавляла. Я не
люблю, когда надо мной смеются, но когда свяжешься с Мастером вампиров,
приходится кое-что спускать.
– Можешь опустить руки, – сказала я.
Ясмин так и сделала, но смотрела на меня по-прежнему так,
будто у меня вторая голова выросла.
– Где ты ее взял, Жан-Клод? У этой киски есть зубки.
– Скажите Ясмин, как называют вас вампиры, Анита.
Это подозрительно походило на приказ, но неподходящий был
момент, чтобы ставить его на место.
– Истребительница.
Глаза Ясмин расширились, потом она улыбнулась, блеснув
клыками как следует.
– Я думала, ты повыше.
– Меня это тоже иногда огорчает, – сказала я.
Ясмин закинула голову назад и расхохоталась дико и резко, с
истерическим оттенком.
– А мне она нравится, Жан-Клод. Она опасна. Это как
спать со львом.
Она скользнула ко мне. Я подняла пистолет и направила на
нее. Это не замедлило ее движений.
– Жан-Клод, скажите ей, что я ее застрелю, если она не
отстанет.
– Я обещаю не причинять тебе вреда, Анита, Я буду очень
ласковой.
Она наклонилась ко мне, и я не знала, что делать. Она вела
со мной игру, садистскую, но вряд ли смертельную. Можно ли ее застрелить только
за то, что она мне докучает? Вряд ли.
– Я слышу в воздухе жар твоей крови, тепло твоей кожи,
как духи.
Скользящей, раскачивающей бедра походкой она уже
приблизилась ко мне вплотную. Я наставила на нее пистолет, и она рассмеялась.
Потом прижалась грудью к дулу.
– Такая мягкая, влажная, но сильная. – Я не знала, о
ком она говорит – о себе или обо мне. Ни то, ни другое не было мне приятно. Она
терлась маленькими грудями о пистолет, проводя сосками по дулу. – Лакомая и
опасная.
Последнее слово свистящим шепотом обдало мою кожу, как
ледяной водой. Впервые я видела Мастера, который владел голосовыми фокусами
Жан-Клода.
Ее соски под тонкой тканью рубашки набухли и затвердели. Фу!
Я отвела дуло вниз и отступила назад.