Прикосновение - читать онлайн книгу. Автор: Колин Маккалоу cтр.№ 45

— Пора возвращаться вниз, — вздохнула она.

— Вернемся при условии, что посидим вдвоем и поговорим. Элизабет, я хочу знать о вас все. К примеру, как вы себя чувствуете?

— Неплохо, только вот ступни и ноги распухли.

— Да? Дайте-ка взглянуть. — Руби проворно опустилась на колени прямо на площадке лестницы, где они стояли, приподняла подол платья Элизабет и осторожно ощупала опухшие ступни, распирающие туфли. — Милая, это сильный отек. А к врачу вы обращались? Старый доктор Бартон из Кинросса никуда не годится — захудалый сельский лекаришка. Вам нужен опытный врач из Сиднея.

Они спускались в гостиную.

— Я попрошу Александра…

— Нет уж, я сама ему скажу, — по-драконьи фыркнула Руби.

Элизабет хихикнула:

— Хотела бы я послушать!

— Этот разговор не для ваших прелестных ушек. Сегодня я изо всех сил стараюсь вести себя пристойно, — объяснила Руби, пока они входили в гостиную. — А вообще слов не выбираю. Что поделаешь, такова участь хозяйки публичного дома.

— Когда я узнала, я думала, что не вынесу отвращения.

— А сейчас привыкли?

— По крайней мере, отвращения уже не испытываю. Зато умираю от любопытства: как это — управлять публичным домом?

— Ну, я справлялась чертовски хорошо — гораздо лучше, чем наше правительство. И на всякий случай держала под рукой хлыст.

Они уселись на диван, не замечая, как откровенно глазеют на них присутствующие дамы. Воспользовавшись отсутствием Элизабет и Руби, миссис Юфрония Уилкинс, жена преподобного Питера Уилкинса, священника англиканской церкви Кинросса, посвятила леди Робинсон, миссис Робертсон и остальных дам во все подробности прошлого и настоящего Руби. Миссис Робертсон чуть не лишилась чувств и потребовала нюхательной соли, а леди Робинсон жадно выслушала сплетницу и была явно заинтригована.

Не зная, как отвязаться от невыносимо нудной собеседницы, супруги одного из министров, Констанс Дьюи с завистью поглядывала на оживленно щебечущую пару. «Кто бы мог подумать? — мысленно повторяла она, отвечая приклеенной улыбкой на поток причитаний собеседницы. — Элизабет и Руби решили стать неразлучными подругами! Ну и взбесится же Александр! И поделом ему — заточил бедняжку на горе, одну-одинешеньку!»

Когда из столовой вышли мужчины, распространяя крепкий запах сигар и коллекционного портвейна, Элизабет встала, мимоходом успев удивиться, почему Александр так злорадно усмехается, а у премьера Робертсона такой подавленный вид.

— Руби, я слышала, что вы прекрасно играете и поете, — сказала она. — Вы не окажете нам честь?

— Непременно, — кивнула Руби, и не думая отнекиваться и демонстрировать ложную скромность. — Как насчет Бетховена, арий Глюка и Стивена Фостера на десерт?

Элизабет подвела ее к роялю и сама придвинула к нему табурет.

Прикрыв глаза, Александр сидел на диване рядом с Констанс, которая ловко отделалась от унылой собеседницы, едва вошли мужчины. Чарлз сел по другую сторону от жены.

— Быстро же они спелись, — довольно громко произнесла Констанс, пока Руби играла первые такты «Аппассионаты». — Хорошо еще, беременность Элизабет уже заметна, а то кое-кто мог бы подумать, Александр, что у вас menage a trios [2] .

— Констанс! — ужаснулся Чарлз.

— Тсс! — осадила его жена.

Александр одарил Констанс благодарной улыбкой, сверкнул глазами и расслабился под бравурные звуки сонаты, самодовольно поглядывая на вытянувшиеся от изумления лица присутствующих дам. Более виртуозного исполнения они не слышали ни в Лондоне, ни в Париже.

Закончив сонату и арии, Руби перешла к популярным песенкам, а Элизабет с восторгом слушала ее, внимая музыке всем существом. «Как чудовищно несправедлива судьба! — думала она. — Этой женщине следовало бы родиться по меньшей мере герцогиней. Сколько раз мне представлялось, как одиннадцатилетнюю девочку насилует ее родной брат — до чего же мне было жаль ее, несмотря на все мое ханжество! Теперь я понимаю, как жестока бывает жизнь. Руби, как я тебе сочувствую!»

Заметив, что Элизабет с трудом терпит боль, которую причиняют ей втиснутые в тесные туфельки распухшие ступни, Руби вдруг оборвала игру и встала.

— Мне просто необходима сигара, — заявила она и лучезарно улыбнулась.

Ее просьба была встречена дружным аханьем десятка женских голосов, но Констанс со скрытым раздражением отметила, что Руби каким-то чудом удалось убедить присутствующих, что женщина имеет полное право курить тонкие черные сигары. «Руби, как я ошибалась насчет тебя! Впредь ни за что не стану избегать тебя на приемах "Апокалипсиса"».

Александр, который сам подал ей сигару, всем видом давал гостям понять, что любовницы и жены просто обязаны быть лучшими подругами.

— Александр, Элизабет пора в постель, — заявила Руби. — Отведи ее наверх и уложи.

Элизабет поцеловала ее в щеку и под руку с мужем покинула гостиную, а Руби возобновила игру.

— Почему ты не говорил, как она мила?

— А разве ты поверила бы мне, Элизабет?

— Нет.

Яшма и Жемчужина ждали хозяйку, но Элизабет удержала мужа за рукав.

— Когда родится ребенок, Александр, я буду ездить в Кинросс, когда захочу, — заявила она, вскинув голову. — И встречаться с Руби.

— Как тебе угодно, дорогая, — со скучающим видом отозвался он. — Ложись спать.

Акушер из Сиднея тщательно осмотрел Элизабет, а затем пригласил в спальню Александра.

— Выслушайте меня оба, — начал он многозначительно и серьезно. — Миссис Кинросс, у вас преэклампсия, очень опасная болезнь.

— Очень опасная? — потрясенно переспросил Александр.

— Да. Настолько, что я не вижу причин умалять ее опасность ради спокойствия пациентки и ее супруга, — без обиняков продолжал сэр Эдвард Уайлер. — Будь у меня с собой сложные приборы, я мог бы, к примеру, определить скорость кровотока с помощью реометра. Но одно я могу утверждать наверняка: состояния, подобные вашему, обычно предшествуют развитию острой эклампсии, а она почти всегда заканчивается летальным исходом. — Врач заметил, что пациентка выслушала его вердикт совершенно безучастно, а глаза ее мужа наполнились ужасом. — Насколько нам известно, — продолжал он, — эклампсия — почечное заболевание, наблюдающееся только при беременности, особенно при первой.

— А для чего нужны почки? — спросил бледный Александр.

— Они фильтруют жидкость в организме и выводят отходы вместе с мочой. Можно предположить, что у миссис Кинросс и ее ребенка в утробе возникла несовместимость. Другими словами, ее организм не в состоянии выводить продукты жизнедеятельности ребенка, и эти продукты отравляют ее.