Антоний и Клеопатра - читать онлайн книгу. Автор: Колин Маккалоу cтр.№ 11

— Не будем недооценивать человека только потому, что он не может отличить Фидия от неаполитанской гипсовой копии, — сказала Клеопатра. — Его список говорит мне, что Антоний отчаянно нуждается в деньгах. В деньгах, которые я не намерена давать ему.

Явился Ха-эм в сопровождении своей жены.

— Тах-а, наконец-то! Что говорит чаша об Антонии?

Гладкое красивое лицо осталось спокойным. Тах-а, жрица бога Пта, была почти с рождения обучена скрывать эмоции.

— Лепестки лотоса образовали узор, какого я никогда не видела, дочь Ра. Я много раз бросала их в воду, но рисунок не менялся. Да, Исида одобряет Марка Антония как отца твоих детей, но это будет нелегко, и это случится не в Тарсе. В Египте, только в Египте. У него мало семени, его нужно кормить соками и фруктами, усиливающими мужское семя.

— Если узор незнакомый, Тах-а, мать моя, как ты можешь быть уверена в том, что говорят лепестки?

— Я проверила по священным папирусам, фараон. Такие толкования последний раз были записаны три тысячи лет назад.

— Должна ли я отказаться от поездки в Тарс? — спросила Клеопатра Ха-эма.

— Нет, фараон. Мое собственное видение говорит, что в Тарс ехать необходимо. Антоний — это, конечно, не бог с Запада, но в нем частично течет та же кровь. Достаточно для наших планов, ведь мы не хотим вырастить соперника для Цезариона! Все, что ему нужно, — это сестра, на которой он сможет жениться, и несколько братьев, которые будут преданными ему подчиненными.

Вошел Цезарион, оставляя после себя воду на полу.

— Мама, я только что говорил с Квинтом Деллием, — сообщил он, плюхаясь на ложе.

Кудахтая, как курица, Хармиан бросилась за полотенцами.

— Да? Сейчас? И где это произошло? — с улыбкой поинтересовалась Клеопатра.

Большие глаза, зеленее, чем у Цезаря, но без той пронзительности взгляда, весело сощурились.

— Я пошел купаться, и он был там, шлепал по воде босиком. Можешь себе представить? Шлепал босиком! Он признался, что не умеет плавать, и это признание сказало мне, что он не служил как контубернал ни в какой серьезной армии. Он — диванный солдат.

— Разговор был интересный, сын мой?

— Я ввел его в заблуждение, если ты это имеешь в виду. Он заподозрил, что кто-то предупредил нас о его приезде, но, когда я уходил, он был убежден, что его приезд стал для нас сюрпризом. Подозрения возникли, когда он узнал, что мы плывем в Тарс. Я «проговорился», что в конце апреля мы обычно выводим все корабли из укрытий, чтобы проверить на предмет течи и потренировать экипаж. «Какая удача! — сказал я. — Мы можем сразу ехать, нам не нужно тратить уйму времени на починку кораблей».

«А ему нет еще и шести лет, — подумал Сосиген. — Этого ребенка благословили все боги Египта».

— Мне не нравится слово «мы», — нахмурилась мать.

Радость на лице погасла.

— Мама! Ты не можешь! Я поеду с тобой, я непременно поеду с тобой!

— Кто-то должен править в мое отсутствие, Цезарион.

— Но не я! Я еще слишком юный!

— Достаточно взрослый, и хватит об этом. В Тарс ты не поедешь.

Этот приговор больно уязвил пятилетнего ребенка. Такую боль может почувствовать только ребенок, когда ему не разрешают приобрести какой-то новый и очень желанный опыт. Он разревелся, и мать подошла, чтобы успокоить его, но он сильно оттолкнул ее, так что она пошатнулась, и выбежал из комнаты.

— Он переживет это, — спокойно сказала Клеопатра, — ведь он сильный.

«Переживет ли?» — подумала Тах-а, которая увидела другого Цезариона, гонимого, лишенного отца, до боли одинокого. Он — Цезарь, не Клеопатра, и она не понимает его. Он хотел в Тарс не для того, чтобы ходить перед всеми с важным видом как царь. Он хотел увидеть новые места, хоть ненадолго вырваться из тесного мирка, в котором живет.

Два дня спустя царский флот собрался в Большой гавани. Гигантская баржа «Филопатор» была пришвартована к пристани в небольшом рукаве, называемом Царской гаванью.

— О боги! — воскликнул Деллий, увидев ее. — Неужели в Египте все больших размеров, чем в остальном мире?

— Нам нравится так думать, — ответил Цезарион, который по причинам, известным только ему, повсюду следовал за Деллием.

— Это же баржа! Она утонет, если волны раскачают ее.

— Это корабль, а не баржа, — поправил Цезарион. — У корабля есть киль, а у баржи его нет, — продолжал он, подражая школьному учителю. — Киль «Филопатора» был вырублен из огромного цельного ливанского кедра — мы тогда владели Сирией. «Филопатор» правильно построен, с кильсоном, скуловыми килями и плоскодонным корпусом. На нижней палубе есть несколько комнат. И посмотри: оба ряда весел в выносных уключинах. Корабль не потеряет устойчивости даже из-за тяжести уключин. Высота мачты сто футов. Капитан Агафокл приказал держать на борту треугольный парус на случай сильного ветра. Видишь фигуру на носу? Это сам Филопатор. Он идет впереди.

— Ты много знаешь, — сказал Деллий, который ничего не понимал в кораблях, даже после этого урока.

— Наш флот доходит до Индии и острова Тапробана. Мама обещала мне, что, когда я стану старше, она возьмет меня в Аравийский залив посмотреть, как корабли спускают на воду. Как я хотел бы поплыть с ними!

Вдруг мальчик напрягся, готовый рвануться с места.

— Моя няня идет! Отвратительно иметь няню!

И он убежал, чтобы не встречаться с бедной женщиной, не справляющейся со своим подопечным.

Вскоре после этого пришел слуга за Квинтом Деллием. Пора идти на корабль, но не на «Филопатор». Деллий не знал, радоваться этому или огорчаться: корабль царицы несомненно отстанет от остальных, несмотря на всю его роскошь.

Деллий не знал, что корабельные мастера Клеопатры внесли изменения в ее корабль, успешно прошедший испытания на море. Корабль был триста пятьдесят футов в длину и сорок футов в ширину. Передвинув оба ряда весел в выносные уключины, мастера увеличили пространство нижней палубы. Но фараона нельзя помещать рядом с работниками, поэтому нижнюю палубу занял экипаж корабля в сто пятьдесят человек, большинство из которых испытывали ужас при одной мысли о море.

Старая гостиная на корме была переделана в покои фараона, там размещались просторная спальня, комнаты для Хармиан и Ирас и столовая на двадцать одно ложе. Аркада колонн с капителями в форме лотоса, оставшаяся на месте, переходила перед мачтой в возвышение под крышей из фаянсовой плитки, поддерживаемой четырьмя новыми колоннами. Далее располагалась гостиная, несколько уменьшенная по сравнению с былыми временами, чтобы Сосиген и Ха-эм могли иметь собственные комнаты. И совсем близко к носу находилась хитро спрятанная открытая кухня. Во время плавания по реке еда большей частью готовилась на суше; огонь всегда был опасен для деревянного корабля. Но в море не найти берегов для приготовления пищи.