Падение титана, или Октябрьский конь. В 2 томах. Книга 1 - читать онлайн книгу. Автор: Колин Маккалоу cтр.№ 225

Но у жителей Ксанфа был ответ и на это. Всюду запылали костры: на улицах, в световых колодцах каждой инсулы, в перистилях каждого дома. Мужчины убивали своих жен и детей, кидали их на штабеля дров, поджигали дерево и сами ложились рядом, закалывая себя теми же окровавленными ножами.

Весь Ксанф горел, ни один квадратный фут его не избежал огня. Солдаты, прятавшиеся в храме Сарпедона, унесли оттуда все ценное, другие тоже что-то забрали, но Брут в итоге получил меньше, чем затратил на эту осаду. Время, еда, павшие — баланс не был сведен. Решив, что кампанию в Ликии нельзя начинать с неудачи, Брут стал ждать. И когда пламя погасло, приказал своим людям осмотреть каждый дюйм пожарища в поисках расплавленного золота и серебра.

С Патарой ему повезло больше. Она тоже сопротивлялась римлянам с их артиллерией и осадными башнями, но ее жители не имели обыкновения убивать себя в случае неудач. Город в конце концов сдался без тех мучений, какими чревата для осажденных длительная осада. Он оказался очень богатым и предоставил в распоряжение завоевателя пятьдесят тысяч мужчин, женщин, детей, которых Брут весьма выгодно продал в рабство.

Мировой аппетит на рабов был неутолим, этого требовало существующее мироустройство. Ты или сам держишь рабов, или ходишь в рабах. Рабство не осуждалось никем и нигде, но имело градации в разных краях и у разных народов. Римский домашний раб получал жалованье, и его обычно освобождали после десяти — пятнадцати лет службы, в то время как раб, попавший в шахту или в каменоломню, там же и умирал приблизительно через год изнурительного труда. Но в остальном все было не так уж мрачно. Амбициозный грек, обладавший какой-либо квалификацией, мог, например, добровольно продать себя в рабство богатому римлянину, зная, что он будет жить хорошо и в итоге сделается римским гражданином. А огромный строптивый германец или какой-нибудь другой плененный дикарь шел прямиком в рудники. Самым большим рынком сбыта рабов было царство парфян, могущее разместить на своей территории земли всех стран вокруг Нашего моря, включая и земли галлов. Царь Ород дал понять, что возьмет всех рабов, каких Брут сумеет ему предоставить. Обитатели Ликии были образованными, эллинизированными людьми, сведущими во многих ремеслах и красивыми внешне. Их женщины и девочки шли нарасхват. Короче, Ород выложил Бруту круглую сумму через посредников, следовавших за римской армией на своих кораблях, словно стая падальщиков за большим хищным зверем.

Между Патарой и следующим пунктом его назначения, Мирой, лежали пятьдесят миль столь же великолепной, но труднопроходимой земли. О том, чтобы строить новую дорогу, не могло быть и речи. Брут теперь понял, почему Кассий хотел послать его морем, и сделал из этого выводы. А потом взял в гавани Патары все корабли, включая транспорты, пришедшие из Милета с едой, и поплыл к устью реки Катаракт, где стояла Мира.

Плавание, экономившее ему силы и время, оказалось выгодным и в другом смысле. Побережье Ликии, как и берега Памфилии и Киликии Трахеи, издревле пользовалось дурной славой из-за пиратов, идеальным прибежищем для которых служили пещеры, пробитые ручейками в горах. Каждый раз, когда Брут видел подобное логово, он посылал на берег солдат, и те возвращались с большими трофеями. Этих трофеев набралось столько, что он решил отказаться от Миры, повернул флот обратно и поплыл на запад.

С тремястами миллионами сестерциев, большей частью отобранных у пиратов, Брут в июне вернул армию в долину реки Герм. На этот раз он с легатами остановился в прелестном городе Сарды. Сорок миль от берега, стиль жизни — умеренный аскетизм в отличие от легкомысленной и распущенной Смирны.

Береговая линия провинции Азия была не только изрезана, но и выдвигала в Эгейское море целую серию извилистых полуостровов, затруднявших плавание и перекрывавших подступы к берегу. Порой это были голые и нескончаемые каменистые гряды. Последним таким полуостровом на пути к Родосу был Херсонес Книдский с портом Книд на самом конце его. Эту очень длинную тонкую полоску земли, уходящую в море, тоже называли по имени города — Книд.

Кассий решил использовать Книд. Он перевел туда четыре легиона из долины реки Герм, а сам повел свой флот в Минд — на соседний полуостров, расположенный к западу от легендарного города Галикарнас. Настоящее скопище самых больших тихоходных галер. Он знал, что родосцы, мастера морских битв, посчитают их легкой добычей. Но и его адмиралы в свое время сделали фарш из экипажей и судов Долабеллы. Это были Патиск, Секстилий Руф и два освободителя — Кассий Пармский и Децим Туруллий. Командование сухопутной армией Кассия поделили Гай Фанний Цепион и Лентул Спинтер.

Конечно, родосцы прослышали обо всех этих действиях и послали невинного вида шлюпку посмотреть, что к чему. Когда ее команда сообщила о гигантских лоханках, которые привел Кассий, родосские адмиралы развеселились. Сами они воевали на аккуратных триремах или биремах, обычно беспалубных, с двумя скамьями для гребцов, выносными уключинами и очень грозными бронзовыми носами для тарана. Ибо родосцы в морских боях никогда не опускались до вульгарного абордажа. Они или просто плавали вокруг неуклюжих неприятельских кораблей, провоцируя эти громадины на маневр и вынуждая их сталкиваться друг с другом, или таранили врага так, что проломленные борта не подлежали починке. Еще им нравилось на полном ходу и впритирку обрезать у противника весла.

— Если Кассий так глуп, что решится атаковать нас своими «слонами», — сказал Александр, старший магистрат Родоса на военное время, — его постигнет судьба Полиоркета или царя Митридата… Великого, так сказать, ха, ха, ха! Позорное поражение! Я согласен с древними карфагенянами. Ни один римлянин не устоит на море против истинных моряков.

— Да, но в конце концов римляне сокрушили Карфаген, — сказал Архелай Ритор, которого извлекли из идиллического сельского уединения лишь потому, что он некогда учил на Форуме некоего юношу риторике, а звали этого юношу Кассий Лонгин.

— О да! — фыркнул Мназеас, старший адмирал Родоса на военное время. — Но только через сто пятьдесят лет и после трех войн! И потом, они сделали это на суше.

— Не совсем, — заупрямился Архелай. — Когда они изобрели сходни с крюками и могли идти всей массой на абордаж, флот Карфагена перестал быть непобедимым.

Два бравых воина смотрели на старого педанта, уже жалея, что привезли его на совет.

— Пошлите к Гаю Кассию делегацию, — попросил Архелай.

И родосцы послали делегатов к Кассию в Минд. Скорее чтобы заткнуть Архелая, чем достигнуть чего-то. Кассий высокомерно принял посланцев и объявил, что задаст Родосу трепку.

— Когда вернетесь к себе, — сказал он, — посоветуйте своим начальникам искать пути к переговорам о мире!

Они вернулись и сказали Александру и Мназеасу, что Кассий очень уверен в себе. Может быть, лучше начать с ним переговоры? Александр и Мназеас засмеялись.

— Родос нельзя победить на море, — сказал Мназеас, презрительно скривив губы. — Я заметил, например, что корабли Кассия ежедневно проводят морские учения. Так почему бы нам не показать ему, чего мы стоим? Поймать его, так сказать, на горшке, в мечтах о том, что муштра превыше врожденных человеческих качеств.