Ведьма Черного озера - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Воронин cтр.№ 72

— Плохо, — сказала Аграфена Антоновна. — А с княжною у тебя что?

Поручик нашел наконец свою трубку и принялся неторопливо начинять ее табаком.

— С княжною? — переспросил он задумчиво. — Послушайте, сударыня, а вы уверены, что имеете право требовать у меня отчета? Особенно в таком деликатном и, я бы сказал, интимном деле, как это... Я не сын вам и даже не племянник.

Надеюсь, вы также убедились, что держать меня в руках и управлять мною вам не под силу. Так чего же вы в таком случае от меня хотите? Чего ради вы разыскали меня в этой дыре и пошли на огромный риск, явившись сюда собственной персоной? Я не нуждаюсь в вас, сударыня, и не вижу причин, которые вынуждали бы вас нуждаться во мне. Быть может, вы хотите сорвать на мне злость? Но это бесполезно, ваше сиятельство, ибо я менее всего подхожу для роли козла отпущения.

— Зато отменно подходишь на роль осла, — совершенно спокойно отвечала княгиня Зеленская. — Тупого, упрямого, самоуверенного осла, который даже не подозревает, что жизнь его висит на волоске. Поверь, я знаю кое-что, чего не знаешь ты, и слова мои — не пустая угроза. Я понимаю, ты мечтаешь тайно обвенчаться с княжною и завладеть ее состоянием. План сей был бы недурен, кабы речь шла о какой-нибудь другой княжне, а не об этой. Эта тебя съест и косточек не выплюнет, помяни мое слово. Потому-то я и спрашиваю, каковы твои дела с княжною, что желаю тебе, дураку, помочь — ну, не даром, конечно. О цене договоримся, я полагаю.

Поручик раскурил трубку и, склонив к левому плечу перебинтованную голову, озадаченно уставился на княгиню сквозь густые клубы табачного дыма.

— Однако, — сказал он через некоторое время, — я вижу, сударыня, вы и не думаете шутить. Что ж, я ценю ваше предложение, но мне по-прежнему кажется, что я справлюсь с этим дельцем и без вашей помощи. Не понимаю, отчего вы все так боитесь этой девчонки? Огинский, например, начинал дрожать крупной дрожью при одном лишь упоминании ее имени, да и вы, как я погляжу, недалеки от этого. Между тем княжна — просто одинокое и напуганное, всеми покинутое дитя. Не далее как позавчера я спас ей жизнь, и это, смею надеяться, заметно способствовало укреплению ее привязанности к вашему покорному слуге...

— Спас жизнь? — удивилась княгиня. — Что за вздор!

— Отчего же непременно вздор? Мы гуляли по парку, и вдруг откуда-то выскочил весьма свирепый с виду волк. Он бросился к нам с явным намерением слегка перекусить. Княжна немедленно лишилась чувств, упав прямо ко мне на руки, и мне ничего не оставалось, как пристрелить зверя на месте, что я и сделал в наилучшем виде.

— Ну вздор и вздор, — упрямо повторила Аграфена Антоновна. — Какой еще волк? Откуда в княжеском парке взяться волку?

— Я тоже был слегка удивлен, — согласился Юсупов, — но расспросить волка, как он посмел проникнуть в парк княжны Вязмитиновой, мне было как-то недосуг. И потом, за минувшую зиму эти серые мерзавцы изрядно расплодились и обнаглели, совершенно утратив свойственный им страх перед человеком.

Аграфена Антоновна окинула его откровенно презрительным взглядом, в котором было столько превосходства, что Юсупову стало не по себе.

— Герой, — сказала княгиня. — Спас, значит, беззащитную девицу и теперь ждешь награды за свой подвиг... Ну-ну. Полагаю, долго ждать не придется. Княжна в деда пошла, а тот тянуть не любил, так что награда твоя тебя вот-вот отыщет. Только вряд ли ты, голубь, награде этой обрадуешься. Пожалуй, взвоешь почище того волка.

— Что-то я вас, сударыня, никак не пойму, — осторожно сказал Юсупов. — К чему это вы клоните? Пугать меня изволите? Так это пустые хлопоты. Пуганый я, ваше сиятельство, и притом изрядно пуганый. О какой награде вы все время толкуете?

— О петле, голубь, о петле, — почти пропела Аграфена Антоновна. — Хочешь, чтобы я ушла? Сие сделать будет нетрудно и даже весьма приятно, особенно как подумаю о том, что тебя ожидает. Стрелял-то, небось, из трости своей знаменитой?

— Право, не вижу, какое это может иметь значение. Ну, предположим, из трости, и что с того? Оружие, конечно, необычное, и открывать его секрет перед княжною мне не хотелось. Признаться, я собирался встретить серого саблей, но тут княжна очень некстати упала в обморок...

— И прямо к тебе на руки, — перебила его княгиня, — так что выбор у тебя остался маленький: либо стрелять, либо погибать от волчьих зубов. Так ли?

— Почти. Вы упустили еще одну возможность: я мог, к примеру, бросить волку княжну, а потом зарубить его саблей. Но, поскольку выгоды от смерти княжны ни мне, ни вам нет никакой, пришлось стрелять, и именно из трости, поскольку пистолета при мне не оказалось.

— Ну вот и все, — с удовлетворением заключила Аграфена Антоновна. — Вот ты и попался, голубок. Удивляюсь только, почему это ты до сих пор не в кандалах. Напуганное дитя, говоришь? Это ты — дитя неразумное! В Бухвостова графа ты из трости стрелял? Из трости. Аполлона моего Игнатьевича тоже из трости порешил? Из нее, не отпирайся! Огинского, небось, тоже, но про него мне ничего неведомо, да и неважно это. А теперь, значит, подвиг совершил, волка свалил, и тоже из трости! Ай, молодец! Подарили дитяти игрушку, а он и рад. Волк-то, небось, так там, на лужайке, и остался?

— Натурально, мадам, — сказал Юсупов. — И что с того?

— А то, голубь ты мой безмозглый, что пулька, коей ты Бухвостова на тот свет отправил, у княжны Вязмитиновой на шее висит, на цепочке серебряной. Та пуля, которую ты в муженька моего всадил, тоже у нее хранится, а теперь ты своею собственной рукой ей третью пульку подарил — для сравнения, чтобы сомнения развеять. Вот славно-то!

— Пустое, — сказал Юсупов, но сказал как-то настороженно, без прежней самоуверенности. — Мало ли на свете пуль?

— Таких, какими ты стреляешь, — мало.

Осененный внезапной догадкой, Юсупов с глухим проклятьем метнулся к кровати, вытащил из-под нее сумку, трясущимися руками расстегнул ремни и вынул оттуда холщовый мешочек с пулями. Выкатив несколько штук на ладонь, он стал по одной брать пули двумя пальцами и внимательно осматривать их со всех сторон. Все они имели один и тот же характерный изъян — извилистую бороздку, похожую на след, проеденный в шляпке гриба слизняком.

— О, дьявол! — вскричал Юсупов, швыряя мешочек и пули в угол. Свинцовый горох с веселым стуком запрыгал по полу, закатываясь во все углы и щели. — Действительно, стрелять такими пулями — это все равно что всякий раз писать на лбу убитого свое имя. Надо же, никогда не обращал на эту чепуху внимания. Но какова девчонка! Кто бы мог подумать, что под столь невинной и прекрасной оболочкой скрывается ум, исполненный самого изощренного коварства! Признаться, сударыня, вы меня изрядно удивили.

— Напугала, — не скрывая своего торжества, поправила княгиня.

— Ну, напугали, чего греха таить. Экая вышла глупость... Нет, надо же, какая глупость! Такой вздор, и тем не менее это в корне меняет дело. Я думал, что в запасе у меня целая неделя времени, и полагал, что опасаться мне следует единственно вас, княгиня. Теперь же я испытываю такое чувство, будто мир в одночасье перевернулся вверх тормашками у меня на глазах и мне надобно учиться ходить на голове... Вот что, сударыня. Вы говорили, что согласны и далее со мною сотрудничать?