Фальшивая убийца - читать онлайн книгу. Автор: Оксана Обухова cтр.№ 38

– Муслим, – тихонько вклинилась в речь друга Ирина Владимировна. – Они могут не явиться. А ждать девять месяцев. Что нам всем… прятаться и выжидать, когда пришлют новую «торпеду»? Все девять месяцев?

– Мы заставим их поторопиться, Ирочка, – развернувшись к Вяземской всем телом, сказал полковник. – Тридцать первого декабря ты объявишь, что после Нового года Алиса уедет за границу. Думаю, к этому все отнесутся с пониманием. Иначе в России ловкую горничную начнут отлавливать журналисты. Всюду – в парикмахерской, в женской консультации, в магазине… Везде. И то, что ты собираешься спрятать Алису за границей, прозвучит вполне логично.

– Но ведь это не факт, что Артем будет в безопасности! К нему подошлют другого убийцу!

– А мы, Ирочка, – размеренно проговорил полковник, – через больницу пустим слух, что у твоего сына начался отек мозга. Он умирает.

– Боже, – простонала Вяземская, – что я слышу…

– Увы, Ирочка, но только так мы выведем Артема из-под обстрела. Поскольку, как мы теперь знаем – из-за привязки к числам, – вопрос наследования перед заказчиком не стоит. Определенно известно одно: заказ как-то связан с семьей твоего шурина или с Марьей.

Ирина Владимировна откинулась назад, прикрыла глаза ладонью и прошептала:

– Мне кажется, я сплю… Кто-то из родствен ников желает нашей смерти… Мне придется объявлять – самой объявлять! – о том, что мой сын безнадежно болен, а я жду внука от… прислуги.

Разбуди меня, Муслим, скажи, что это неправда.

– Ира, нам придется поступить именно так. Прости. Вот как ты думаешь, эти наши секретничанья не удивляют Клементину Карловну? Мы то и дело запираемся в гостиной с новой горничной, шушукаемся при закрытых дверях… По дому скоро слухи поползут. А ведь не исключено, что заказчик или хозяева «торпеды» получают откуда-то информацию, что происходит в доме. Непосредственно в доме информатора у них нет. Они до сих пор не знают, что девушка, пришедшая наниматься горничной в начале декабря, назвалась Алисой, а не Алиной… Но тем не менее предосторожность не помешает. Рано или поздно их начнет тревожить задержка с выполнением контракта, и необходимость в информаторе из дома обретет актуальность… И вот я спрашиваю: как для всего дома выглядит странная близость горничной с хозяевами?

– Нет никакой близости, Муслим, – все так же прикрывая глаза рукой, проговорила Вяземская. – Я максимально отстранилась от Алисы.

– Я знаю, – покачиваясь корпусом, произнес полковник. – Ты все делаешь правильно. Но шила в мешке не утаишь. Эти приватные беседы надо оправдывать. Мнимая беременность Алисы решает все вопросы и расставляет все точки над «i». Ты уж поверь мне, пересуды младшего персонала срывали уже не одну операцию. …И вот еще что… – смущенно кашлянул комитетчик. – Разговоры разговорами… Но мы так и не услышали от Алисы, согласна ли она поддержать наш план.

Ну, слава богу. Дождалась. Три пары глаз – Вяземская по такому случаю даже ладошку от лица убрала – остановились на мне с разной степенью надежды во взоре. Артем смотрел чуть отстраненно, как будто просил подумать. Муслим Рахимович взглядом испытывал, Ирина Владимировна молила.

Я строптиво повела плечом и помотала головой:

– Мне все это не нравится.

– Что вам не нравится, Алиса? – попросил уточнить полковник.

– Играть роль охотницы за скальпами, девицы, забравшейся в постель хозяйского сына.

Муслим Рахимович и Вяземская переглянулись – словно подачу передали, – и Ирина Владимировна непритворно, очень-очень огорченно закивала:

– Я понимаю вас, Алиса. Роль гадкая. Вы вправе отказаться.

– Ирина! – воскликнул полковник. – Ты…

– Нет, Муслим. Алиса права. Ее роль только на словах простая. На самом деле ей придется пережить такое…

– Что?! – вспыхнул Муслим Рахимович синим порохом, найдя в подруге неожиданного оппонента. – Что трудного сказать – да, я беременна! Ей не придется разговаривать по телефону с хозяевами «торпеды», это будет делать наш сотрудник через голосовой модулятор; ей не придется жить с этим «позором» – как только все закончится, окружающие узнают правду.

Алиса предстанет перед твоими родственниками на несколько дней. И – все!

– А если Алису просто спрятать? Сказать, была такая горничная, но уехала за границу? Для «торпеды», понимающей, что хозяева скоро начнут ее шантажировать, это более чем оправданный поступок…

– Оправданный поступок в таком случае – отключить телефон! – взорвался темпераментный комитетчик. – Уехать из страны и отключить телефон! Как мы тогда киллеров и заказчика накроем?! А?! Алисе придется остаться! Для связи! Или вся операция теряет смысл!

– Господи, неужели нельзя избавить девушку от этого кошмара?! – не хуже Муслима закричала Вяземская. – Ты хоть представляешь, что ее ждет после того, как о «беременности» узнает Капитолина?!

– Н-да, – внезапно хмыкнул сидящий рядом в моторизованном кресле Артем. – Такое начнется… Алиса, я тебе не завидую и даже не советую.

Муслим Рахимович, неожиданно оставшийся в одиночестве, выбрал единственный путь. Отвернулся от Вяземской и обратился ко мне:

– Алиса, хоть вы-то, понимаете, как это важно?

Я закусила губу и через плечо комитетчика посмотрела на Ирину Владимировну.

Ее недавняя вспышка, горячность и справедливые слова не могли не тронуть. Ее ребенку и ей самой угрожала реальная опасность, а она смогла разглядеть в горничной потенциально страдающую душу. Оказалась способна думать о ком-то.

Было похоже, что я очень ошибалась в Ирине Владимировне Вяземской.

– Я понимаю, Муслим Рахимович. Я согласна.

При этих словах мама Артема опустила глаза и покачала головой. То ли с осуждением – подумай еще раз, девочка, – то ли с одобрением.

Тем же вечером, уже не таясь, я и Артем сидели в библиотеке возле включенной лампы, отбрасывающей на лица зеленоватый отсвет абажура. Артем захватил с собой бутылку коньяка, два фужера – и медленно потягивал густой янтарный напиток. Плохое настроение наследного принца было вполне оправданным. Через день мама объявит его почти мертвым и запрет в бункере неизвестно насколько. Возможно, на неделю, возможно, на две, возможно…

Но об этом не хотелось думать.

– Расскажи мне о завещании твоего отца, – попросила я. – Оно какое-то странное, вычурное, что ли…

– Согласен, – кивнул Артем. – Именно – вычурное. – Он покрутил глоток коньяка по стенкам бокала и продолжил: – Папа был совершенно фантастическим ревнивцем… Отдельное спасибо надо бабушке сказать. Свое завещание он составил десять лет назад. Мама тогда еще была цветущей молодой женщиной… И даже из могилы, – Артем грустно усмехнулся, – он продолжил доставать ее своей ревностью. После его смерти мама еще раз могла выйти замуж, родить еще одного ребенка от другого мужчины, этот ребенок не получал бы никакого права на деньги из наследства папы. Понимаешь? Только его сын наследует его деньги. И никто другой. Или, если я не доживаю до двадцати восьми лет и не оставляю кровного наследника, все деньги после смерти мамы, вне зависимости от ее решений, остаются в семье. Делятся между бабушкой и ее детьми в равных долях.