Курс выживания - читать онлайн книгу. Автор: Оксана Обухова cтр.№ 23

– Алло, – следуя роли загруженной заботами спасительницы убогих умом и сирых душой, отозвалась я.

– Здравствуй, Софья. Это я, Максим.

– Привет, – хмуро высказалась «спасительница».

– Как наши дела? – с плохо скрываемым ужасом спросил Мельников.

– Фифти-фифти. Ты по своему мобильнику звонишь?

– Нет, у приятеля одолжил.

– Молодец. Машину спрятал?

– Да. Позвонил твоим ремонтникам, они меня встретили, приняли…

– Хорошо, – перебила я. – Где ты сейчас?

– У друга.

– Один?

– Могу быть и один.

– Тогда так. Отправь своего товарища куда-нибудь погулять на пару часиков – не надо, чтобы нас с тобой вместе видели, – я приеду и поговорим.

– Давай. Адрес пишешь?

– Говори, я запомню.

Квартира, в которой меня встретил помятый и бледный Мельников, была типичной холостяцкой норой со всеми вытекающими. С толстыми коврами, натыканными повсюду, разбросанными шелковыми подушками и пустыми бокалами, валяющимися среди всего этого мягкого великолепия. На изящном стеклянном столике в гостиной подсыхали салаты и закуски в простецких бумажных картонках «навынос», пустая коробка из-под пиццы валялась посреди комнаты, и вонь стояла соответствующая обстоятельствам. Вчера в этой норке славно погуляли.

– Пойдем на кухню, – поморщилась я.

На кухне было немного чище, Мельников дрожащей рукой сбросил в мусорное ведро остатки трапезы вместе с ножами и вилками и, словно извиняясь, выговорил:

– Домработница должна прийти… я тут…

– Ты сядь, – оборвала его я. – Слушать в состоянии?

– Да, – сказал Максим, сел на табурет, сгорбился и сжал ладони коленями.

От его помятого, густо похмельного лица во мне чуть жалость не шевельнулась. (Все же я простая русская баба, и чувство сострадания к неопохмеленным мужикам живет в моей крови, как резус-фактор.)

– Ты вчера пил?

– Пил, – понуро кивнул Мельников.

– А удержаться ума не хватило?! А если тебя на экспертизу поволокут?!

– Так я нарочно! При свидетелях! Уже позже! – вскинулся тот.

– Дурак, – не стала миндальничать я. – При твоих свидетелях можно было уже не пить. – Потом махнула рукой, нашла чистую чашку, а в холодильнике сок и, налив чуть-чуть, встала, опираясь задом на кухонную тумбу. – Девушка потеряла ребенка. Она была на восьмом месяце. – Макс закусил губу и шумно набрал воздуха в грудь. Объяснять, что теперь перед законом он стал убийцей, мне не потребовалось.

– И что ей там понадобилось?! – горестно воскликнул он. – Ночью. На дороге!

– Она собаку искала. Живет в деревне у шоссе, у них собака вечером сбежала, она ее и звала.

– Так, может быть, она потому и шум двигателя не услышала?!

– Может быть. Но разница от этого не большая. Ты был пьян и превысил скорость. А потом вовсе с места ДТП скрылся.

– Боже! – вскочил Макс и забегал по кухне. – И что теперь делать?! – Он ерошил волосы, дергал себя за бороденку и вообще истерил.

И пожалуй, на его месте так себя вел бы каждый. Мало кто способен сохранить хладнокровие после известия, что из-за него не родится ребенок.

– Отец меня убьет!!

– Не убьет, выживешь, – спокойно сказала я. – Сядь и слушай.

– Может быть, ей денег дать?! Много и сразу!

– Сядь, я сказала! Сядь и слушай! Ты к этой девчонке даже на километр приближаться не должен! Если только станет известно, что в ДТП виноват сын губернатора, скандал будет уже не замять! Пресса из твоего отца котлету сделает!

Максим наконец прекратил беготню, рухнул на трехногий табурет и поднял на меня запорошенные страхом глаза:

– Что же делать?!

– Тебе – сидеть тихо. Даже тени твоей не должно мелькнуть рядом с потерпевшей. Даже призрака! Все вопросы буду решать только я или через меня. Понял?

– Угу. А как?

– Никого не посылай в больницу. Ты, кстати, уже кому-нибудь из друзей об аварии рассказал? – Максим судорожно помотал головой. – Молодец. Обиженный друг хуже злого врага. Получит информацию – будет всю жизнь деньги тянуть. Так что молчи. Дешевле обойдется.

– А в какую больницу ее отвезли? – не удержался все же Макс.

– Забудь! – выкрикнула я. – Забудь! Даже имени твоего не должно возникать рядом с больницей! Сунешься, моментом вычислят, и пойдешь на зону!

– А кто… А что…

– А вот это и есть главная неприятность, – многозначительно подняв брови, проговорила я. – Муж у нашей потерпевшей – мент.

– Ух, черт! – выругался Мельников и выпучил глаза.

– Вот именно. Я вчера в больнице с ним столкнулась. И вот он хочет твоей крови. Клянется, что разыщет мерзавца и посадит.

– Слушай… а на тебя он не грешит?

– Нет, – поморщилась я. – Когда он приехал в больницу, на мне уже был спортивный костюм и ни грамма косметики. Он поверил, что я случайно нашла его жену, а сама девушка мало что помнит.

– Значит… машину она не запомнила?

– Можно сказать, что нет. Она плохо в моделях и марках разбирается, сказала только – огромный темный джип. В гараже нашего поместья такой машины нет, в гости в это время никто не ездит, так что я вне подозрений.

– Слушай… а эти твои работяги из автосервиса не сдадут?

– Нет. Они братья моей хорошей знакомой, я им деньги на развитие давала. – Тут я говорила чистейшую правду. Братьев я ни во что не посвящала, а сдавать им и в принципе нечего. – Человека, приехавшего от меня, они не выдадут.

– А этот… Тот, кто за тобой с костюмом приехал? Не проболтается?

– Будь уверен. Полгода назад я его племянника от тюрьмы отмазала, хорошего адвоката оплатила. – И это было чистейшей правдой. (Меньше врешь, решила я, меньше путаешься.) Зимой у одного из охранников брат в серьезной драке с поножовщиной участвовал. Я этого лоботряса взяла под крыло и позже на работу устроила. – Так что с этой стороны нам тоже опасаться нечего.

– Нам? – поднял брови Макс. – Сонь… а зачем ты вообще все это делаешь?

– Да потому, что сама дура! Ведь видела же – ты пьяный! Нельзя тебя за руль пускать! Но села. Идиотка!

– Но ты же не хотела, – тихо напомнил Макс.

– Не хотела. Но села. Так что теперь мы с тобой в одной лодке. И тонуть и плавать вместе будем. Как будто мне других неприятностей не хватает…

– Неприятностей? – пробормотал Мельников и опустил глаза.

– Да! Вечно какая-то гадость приключится! А тут… ты еще…

Макс виновато покрутил шеей, я спокойно, с надеждой подождала – а вдруг признается? Вдруг покается?!