Горничная охотно делилась информацией. Да, она хорошо помнит
молодую леди. Это ее фотография. Приятная леди, веселая и поболтать не прочь.
Много рассказывала ей про Австралию и про кенгуру.
Около половины десятого молодая леди позвонила, попросила
наполнить грелку и положить ей в постель, а также разбудить ее утром в половине
восьмого и подать кофе вместо чая.
– Вы разбудили ее и она была в постели? – спросила Таппенс.
– Да, мэм, конечно.
– Меня просто интересовало, делала ли она упражнения, –
неуклюже объяснила Таппенс. – Многие делают зарядку рано утром.
– Ну, теперь, кажется, все ясно, – сказал Томми, когда
горничная удалилась. – Сфальсифицирован лондонский вариант алиби.
– Выходит, мистер Ле Маршан более талантливый лжец, чем мы
думали, – заметила Таппенс.
– Мы можем проверить его заявления, – отозвался Томми. – Он
сказал, что за соседним столиком сидели люди, знавшие Уну. Как их фамилия?.. Ах
да, Оглендер. Нужно разыскать этих Оглендеров, а также навести справки в
квартире мисс Дрейк на Кларджес-стрит.
На следующее утро Томми и Таппенс уплатили по счету и
покинули отель весьма удрученными.
Благодаря телефонному справочнику они легко разыскали
Оглендеров. На сей раз Таппенс в одиночку пошла в наступление, представившись
сотрудницей новой иллюстрированной газеты. Она попросила миссис Оглендер
сообщить подробности их «шикарного» ужина в «Савое» во вторник вечером. Миссис
Оглендер охотно это сделала. Уже уходя, Таппенс небрежно осведомилась:
– Кажется, по соседству с вами сидела мисс Уна Дрейк? Это
правда, что она помолвлена с герцогом Пертским? Вы, конечно, ее знаете.
– Да, немного, – ответила миссис Оглендер. – Очаровательная
девушка. Действительно, она сидела за соседним столиком с мистером Ле Маршаном.
Мои дочери знают ее лучше, чем я.
После этого Таппенс отправилась в квартиру на
Кларджес-стрит, где застала мисс Марджори Лестер – подругу, с которой мисс
Дрейк делила квартиру.
– Объясните, что все это значит, – недовольно сказала мисс
Лестер. – Уна затеяла какую-то игру, а я ничего не знаю. Конечно, она ночевала
здесь со вторника на среду.
– Вы видели, как она вошла?
– Нет, я уже спала. У нее свой ключ. Кажется, она вернулась
около часа ночи.
– А когда вы ее увидели?
– Следующим утром, около девяти… хотя, пожалуй, ближе к
десяти.
Выходя из квартиры, Таппенс едва не столкнулась с высокой
сухопарой особой, которая сразу же извинилась:
– Прошу прощения, мисс.
– Вы работаете здесь? – спросила Таппенс.
– Да, мисс. Прихожу каждый день.
– В какое время вы приходите по утрам?
– В девять часов, мисс.
Таппенс быстро сунула полкроны в руку сухопарой особы.
– Когда вы приходили сюда утром в прошлый вторник, мисс
Дрейк была здесь?
– Была, мисс. Она крепко спала в кровати и с трудом
проснулась, когда я принесла ей чай.
– Благодарю вас. – Обескураженная Таппенс спустилась по
лестнице.
Встретившись с Томми в маленьком ресторанчике в Сохо, они
обменялись информацией.
– Я говорил с этим парнем, Рисом. Он в самом деле издалека
видел Уну Дрейк в Торки.
– Выходит, мы проверили оба алиби с начала до конца, –
сказала Таппенс. – Дай мне карандаш и бумагу, Томми. Хочу изложить все в
хронологическом порядке, как делают все детективы. – Она быстро-быстро
набросала список:
«13.30 – Уну Дрейк видят в вагоне-ресторане.
16.00 – Она прибывает в отель „Касл“.
17.00 – Ее видит мистер Рис.
20.00 – Ее видят обедающей в отеле.
21.30 – Она просит грелку.
23.30 – Ее видят в „Савое“ с мистером Ле Маршаном.
7.30 – Ее будит горничная в отеле „Касл“.
9.00 – Ее будит уборщица в квартире на Кларджес-стрит».
Они посмотрели друг на друга.
– Похоже на то, что блистательные сыщики Бланта потерпели
неудачу, – заметил Томми.
– Мы не должны сдаваться, – возразила Таппенс. – Кто-то
наверняка лжет!
– Как ни странно, я чувствую, что никто не лжет. Все кажутся
абсолютно правдивыми и искренними.
– И все же где-то в этих алиби должна быть погрешность. Я
думала обо всех возможностях, вплоть до частных самолетов, но это не приближает
нас к разгадке.
– А я уже склоняюсь к теории астрального тела.
– Ну, – заявила Таппенс, – единственное, что остается, – это
отложить решение до утра. Во сне работает подсознание.
– Хм, – произнес Томми. – Если твое подсознание сообщит тебе
к утру убедительную разгадку, я сниму перед ним шляпу.
Они молчали весь вечер. Снова и снова Таппенс возвращалась к
составленному ею графику передвижений Уны Дрейк. Она делала какие-то заметки,
что-то бормотала себе под нос, рылась в железнодорожных справочниках. Но в
конце концов оба поднялись из-за стола, не достигнув никаких результатов.
– Это один из самых печальных вечеров в моей жизни, –
вздохнула Таппенс.
– Нужно было сходить в мюзик-холл, – сказал Томми. –
Несколько веселых шуток насчет тещ, близнецов и бутылок пива пошли бы нам на
пользу.
– Увидишь, концентрация рано или поздно даст себя знать, –
заверила его Таппенс. – В ближайшие восемь часов нашему подсознанию придется
как следует поработать!
На этой оптимистической ноте они отправились спать.
– Ну? – осведомился Томми следующим утром. – Как работало
подсознание?
– У меня есть идея, – ответила Таппенс.
– Как всегда. Что за идея?
– Довольно забавная. Совсем не похожая на то, что я
когда-либо читала в детективной литературе. Фактически ты вложил эту идею мне в
голову.
– Тогда идея должна быть хорошей, – твердо заявил Томми. –
Выкладывай, Таппенс.
– Я должна отправить телеграмму, чтобы ее проверить, –
сказала Таппенс. – Нет, я не стану ничего тебе рассказывать. Идея совершенно
безумная.
– Ну, мне пора идти в офис, – промолвил Томми. – Нельзя,
чтобы клиенты ожидали напрасно. Я передаю это дело в руки моей многообещающей
подчиненной.