Моя сестра живет на каминной полке - читать онлайн книгу. Автор: Аннабель Питчер cтр.№ 35

Прошла целая вечность, я решил, что теперь уже можно шевелиться. Церковные часы пробили полночь, как раз когда я выползал из-под кустов. Еще и ветка сломалась, разодрала мне рукав футболки. Поднял конверт – от снега он насквозь промок. Я стоял и прикидывал, что делать – то ли оставить открытку прямо здесь, то ли забрать домой, то ли опустить в их почтовый ящик… И вдруг услышал, как тихонько открылась кухонная дверь.

Бежать? Спрятаться? Упасть и зарыться в снег? Но ноги меня не слушались. Я застыл, ни жив ни мертв, не представляя, что творится у меня за спиной. И вдруг в руку ткнулся мокрый нос. Я так и подпрыгнул, а Сэмми лизал мне пальцы и весело стучал хвостом по моим трясущимся ногам. Досчитав до трех, я обернулся. Она! Голова прикрыта платком, но не так плотно, как всегда. Похоже, Сунья в спешке просто накинула его. На ней была синяя пижама, я видел ее босые ноги с маленькими пальцами, смуглыми и ровными, и такими красивыми на фоне кухонного пола.

Она смотрела на меня, а я смотрел на нее, только она не улыбалась. Я сказал:

– Привет.

Сунья приложила палец к губам – мол, не шуми. Я подошел ближе. Руки у меня почему-то вдруг стали длинными-предлинными, ноги – неуклюжими, как у слона, а лицо так и пылало. Я протянул конверт с открыткой, но Сунья не просияла, как Джас.

– Это для тебя. Сам сделал из бумаги и из блесток, – сказал я на тот случай, если она не поймет, какая это особенная открытка.

Сунья не сказала ни «спасибо», ни «ух ты», даже не взвизгнула от радости, как все девчонки. Она сказала: «Ш-ш-ш» – и глянула через плечо, будто боялась, что кто-то стоит сзади.

Я сунул конверт ей в руку и ждал – вот сейчас она его откроет, увидит снеговика в футболке с пауком и снежную бабу в хиджабе и, конечно, улыбнется. Но она спрятала конверт под пижамой и прошептала:

– А теперь уходи.

Я не двинулся с места. Она снова оглянулась на дом:

– Ну пожалуйста, уходи! Мне не разрешают с тобой дружить. Мама говорит, ты неподходящая компания.

– ЧТО?

Сунья рукой закрыла мне рот. Губы обожгло, как тогда, на Хэллоуин. В глубине дома скрипнула половица.

– Иди же! – шепнула она и вытолкала меня на улицу, а Сэмми, наоборот, втащила за шкирку внутрь.

Я не перелетел, как в первый раз, а еле перелез через забор и мешком шлепнулся на мерзлую землю.

Коробка с шоколадными шариками вывалилась у меня из рук, когда в кухню вошла Джас. Ее нельзя было узнать.

– Ты похожа… – начал я, но она меня оборвала:

– Замолкни! Лучше дай мне ручку.

И принялась сочинять записку папе. Девять вариантов забраковала. Сначала написала так: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, приезжай». Это было как-то уж слишком жалобно, и она написала: «Приезжай, а не то…» Вышло чересчур угрожающе. Наконец, после еще восьми попыток, Джас написала: «Папа! У нас для тебя сюрприз. Нам бы очень хотелось, чтобы ты сегодня приехал в Манчестер, в театр “Пэлас”. Будь там в час дня. Не пожалеешь!»

Я так психовал! Сильнее даже, чем Трусливый Лев из «Волшебника Изумрудного города». А уж более слабонервного существа я и не знаю. Внутри у меня все трепыхалось, словно там завелись птички. А может, и огромные птицы, орлы какие-нибудь или ястребы. Или, если на то пошло, те Летучие обезьяны, которые утащили Элли к злой волшебнице, что боялась воды. В общем, внутри меня точно кто-то был и все норовил ухнуть сверху вниз, и в животе было как-то нехорошо. Я до смерти боялся что-нибудь забыть, перепутать и, пока Джас сочиняла записку, все твердил, твердил слова и повторял свой танец. Потому-то Джас и пришлось порвать шестой вариант – я высоко задрал ногу и заехал по ручке. Меня это почему-то жутко развеселило, а Джас рассердилась:

– Черт бы тебя побрал, Джейми!

И не разрешила пойти вместе с ней к папе в спальню, чтобы оставить записку и завести будильник на четверть шестого, – боялась, я шуметь буду.

* * *

Было пять утра, и мы все делали очень тихо, хотя могли бы и не стараться. Папа и днем-то не просыпается, даже когда телевизор в гостиной орет во всю мочь. Но мы все равно ходили на цыпочках, а если кто-то что-то уронит или громко скажет, сердце у обоих так и обрывалось. Джас психовала, потому что за нами должен был заехать Лео, а если папа увидит нас в его машине, он всех точно поубивает. А я психовал, потому что если папа нас застукает и никуда не пустит, то они с мамой никогда не помирятся. Мы еще 28 декабря послали ей письмо, чтобы уж наверняка дошло. И мистеру Уокеру на этот раз не к чему придраться – в колледже рождественские каникулы. Я постарался, чтобы было ясно – дело очень важное, чуть не через слово повторял: «Такой шанс выпадает лишь раз в жизни» (это я по телику слышал), а еще: «Приезжай в Манчестер и измени свою жизнь» (из их письма списал), а еще: «Пожалуйста, мам, мне очень нужно с тобой увидеться» (это уж я сам придумал).

– И как только я согласилась? – пробурчала Джас, когда мы пошли в гостиную ждать Лео. – В гороскопе ведь четко сказано: Не предпринимайте рискованных поступков. – Она судорожно вздохнула, прижав руку к груди.

– Давай пройдем все еще разок от начала и до конца, – предложил я, глядя на ее дрожащие пальцы.

Мы шепотом пропели слова и повторили все движения, только Роджер путался под ногами. Он проснулся и все крутился возле меня, не давал ни подпрыгнуть, ни притопнуть, ни обежать вокруг Джас, как надо в первом куплете. Я, конечно, злился, но старался не ругаться, потому что меня еще грызла совесть за то, что я тогда захлопнул дверь у него перед носом. Но когда я споткнулся о рыжий, в блестках, хвост, терпение мое лопнуло. Я нагнулся, он глянул на меня, такой уверенный, что его погладят, но я вместо этого взял и вынес его в прихожую. И дверь закрыл. Он мяукал, мяукал под дверью, а я не обращал внимания. Потом ему надоело и он убежал.

– Приехал! – шепотом взвизгнула Джас.

Синяя машина остановилась перед домом. Джас поправила свою новую прическу.

– Хорошо?

Я сказал:

– Да.

Хотя, по правде, вид у нее был странноватый. Ночью Джас перекрасила волосы в каштановый цвет, а утром заплела в две аккуратные косички. Она до того походила на Розу, даже жутко было. Ну да, знаю, они были одинаковыми и все такое, но я-то уже привык, что Джас – это просто Джас. Не оставляло ощущение, будто дух Розы спустился с небес и вместе со мной залез в машину Лео. Мне не хватало розовых вихров, и черной одежды, и сережки в носу. На Джас было платье в цветочек, кофта и туфли без каблуков с пряжками – все, что мама в последний раз купила ей в Лондоне. А я по-прежнему был в своей футболке с пауком, потому что мама огорчилась бы, если бы я явился в чем-то другом. Я хорошенько почистил футболку тряпкой, а рукава заколол булавками.