Посольский город - читать онлайн книгу. Автор: Чайна Мьевилль cтр.№ 63

Просидев несколько недель в одиночке, Уайат, безработный бременский представитель, стал требовать встречи с нами. Поначалу, повинуясь неопределённому чувству долга, комитет согласился. Но он только орал на нас, паникуя, и поносил нас на чём свет стоит. Больше мы к нему не ходили.

Некоторые полагали, что ему удалось послать сигнал тревоги на Бремен: даже если так, то пройдут месяцы, прежде чем сообщение дойдёт до адресата — при условии, что оно хорошо запрограммировано, — и ещё месяцы, прежде чем через иммер до нас дойдёт ответ. Слишком поздно для нашего спасения, даже в качестве бунтовщиков.

Я не придала большого значения словам МагДа о том, что Уайат опять хочет нас видеть. Мы держали его в одиночке, опасаясь воображаемых бременских шпионов, которые могут оказаться в Послограде и которым он может передать приказ.

— Он, наконец, услышал про Ра, — сказала Маг. — Узнал о его смерти. — Даже зная о его изоляции, я всё равно удивилась тому, как долго шла до него эта весть. — Вообще-то, тебе тоже надо это послушать. — И мы стали смотреть запись из камеры Уайата.

— Выслушайте меня! — Он старательно говорил прямо в камеру. — Я могу всё прекратить. Послушайте! Как давно умер Ра, вы, недотёпы? Как же я могу вам помочь, если вы ничего мне не рассказываете? Приведите мне Эза. Хотите править сами — пожалуйста, будьте республикой, будьте чем хотите, мне плевать. Какая разница? Но если вы вообще хотите быть, если хотите, чтобы Послоград уцелел, тогда, Бога ради, выпустите меня отсюда. Я могу всё прекратить. Вы должны привести ко мне Эза.

Лесть и неистовство мы слышали и раньше, но тут было кое-что новое.

Наши границы непрестанно атаковали оратеи и их враги ариекаи. И вот МагДа, Брен, лучшие из нашего комитета и я отправились к Уайату, вступив, как нам казалось, в последний этап кампании по защите.

В тюрьме Послограда ещё служили несколько надзирателей, частью из чувства долга, частью потому, что им просто некуда было деться. Уайат отказывался сообщить нам что-нибудь до тех пор, пока мы не отведём его — под стражей — к Эзу. Половину посла мы нашли в его камере, в грязной арестантской робе.

— Что вы себе думали? — бормотал Уайат. Говорил он с нами, а смотрел на Эза. — Как всё, по-вашему, работало? — Он кивнул и добавил: — Здравствуй, Ависа.

— Уайат, — ответила я. Я не знала, почему он выделил именно меня.

— Чтобы два незнакомца, пусть даже два друга, взяли и ни с того ни с сего набрали такой высокий балл по тесту эмпатии Штадта? Христос Удалённый, вы что, глупые, что ли? — Он затряс головой и вскинул, извиняясь, руки — он не хотел ссоры. — Слушайте. Это не просто так случилось: это было подстроено. Понятно? — Он показал на Эза. — Просканируйте башку этого ублюдка.

Он намекал на то, что его новость способна принести перемены, дать нам хотя бы иллюзию надежды. Если это так, то Эз и сам наверняка это знал, но и пальцем не пошевелил. Профукал не только нашу надежду, но и свою собственную.

— Просканируйте её, — сказал Уайат. — И увидите. Она искусственная. — Сделано в Бремене. — Мои только глаза, — добавил Уайат. — В моём информпространстве, если вы его, конечно, не уничтожили, до сих пор хранятся приказы. «Эз». Агент Джоэль Руковси. Пароли я вам дам.

Руковси обладал некоторыми способностями, предрасположенностью к установлению связей на ментальном уровне, недоступной большинству людей: но она была расплывчатой, не сфокусированной. У него не было брата-близнеца: он не заводил близких друзей, с которыми у него могла возникнуть интуитивная связь. В языке не было слова, точно обозначавшего его дар, и его ошибочно назвали эмпатией. Однако дело было не в том, что он чувствовал себя не таким, как другие: его способности находили себе применение в гадких салонных трюках.

Раньше он был следователем. Виртуозным — знал, когда подследственный расколется, на что давить, что обещать, лжёт он или нет и как заставить его говорить правду. Его завербовали в молодости и отточили его странный дар упражнениями, обучили методикам концентрации и насильственного вмешательства. Он стал другим.

В нашей группе кто-то зашептался, перебивая Уайата. Щелчком пальцев я заставила их замолчать.

— Что? — сказала я. И махнула рукой Уайату, мол, продолжай. — Его превратили… в кого? В телепата? — Эз, понурив голову, сидел в стороне, куда не долетал наш разговор. Мне захотелось, чтобы стражники его ударили.

— Нет, конечно, — сказал Уайат. — Телепатия невозможна. Но, правильно подобрав лекарства, вживив приёмники и имплантаты, можно настроить мозги на одну фазу. Этого достаточно. Для сверхчувствительного типа вроде него… — Я ухмыльнулась, а Уайат умолк. — Ты знаешь, о чём я. Таких, как он, немного, но если найти похожего, поработать с ним и потренировать его с кем-то ещё, подключив нужное программное обеспечение… — Он постучал себя по виску. — Наш «Эз» может научиться читать, как кто-то другой. — Он изобразил ладонью волну. — Выход тот же. Это связано с линк-технологией, но не только, действует на мозги обоих, но только если один из них… Ну, скажем в кавычках, чувствительный.

— Сначала их думали использовать совсем с другой целью, как прикрытие для чтецов разведывательного отдела, чтобы убрать агентов из-за сканеров — мимические микроволны и прочее. Но потом передумали. Вы знаете, — медленно продолжал он, — что они даже пытались вырастить собственных двойников? Там, в Чаро-Сити? Когда появилась колония. — Он потряс головой. — Не вышло. Говорят, в это вложили годы работы, без единого ариекая, чтобы слушать и копировать звуки, без ясного представления о Послограде — миабы тогда были реже, чем сейчас, — и получили… пары людей, непригодных в Бремене. — Пальцами он показал пары. — Да и в других местах тоже. Ненадёжных.

— Но тут возник Руковси. Тогда и подумали, может, он — решение старой проблемы.

Тайна того, что именно ариекаи различали в голосах наших послов, осталась нераскрытой: Чаро-Сити подтвердил только то, что со всеми имплантатами, приращениями, химикалиями и сотнями часов тренировок Джоэль Руковси и его напарник, лингвист Колей Рен, кодовое имя Ра, сумели набрать невероятно высокий балл в тесте Штадта.

Никто не знал, будет ли это звучать как Язык для ариекаев — но других тестов, кроме Штадта, не было, а судя по нему, агенты выдержали экзамен. Если бы эксперимент не удался, если бы он провалился так, как могли предположить его заказчики, если бы ЭзРа заговорили и получили вежливое непонимание в ответ, то никто ничего не потерял бы. Просто два профессиональных агента провели бы долгую и скучную командировку в ожидании следующего корабля домой. Но что, если бы они преуспели?

— Вы ведь сами не дураки, — сказал Уайат. — Так почему же вы нас за них держите? Думаете, мы не замечали, как вы нас провоцируете, устраиваете ложные собрания, скрываете истинную повестку дня, проявляете непослушание, утаиваете налоги, мошенничаете с биомашинами, оставляя себе, что получше, а нам отправляя остатки, да и те слушаются только вас, послоградцев? Думаете, всё было шито-крыто? Да ради бога, мы уже сотни тысяч часов знаем, что вы нацелились на независимость.