– Да, – ответила Мона. – Конечно!
Глава 3
Он обещал Сэмюэлю – маленькому человечку, карлику – войти в
гостиницу сразу же после него.
– Если ты войдешь со мной, – сказал
Сэмюэль, – все тебя увидят. Не снимай пока темные очки.
Юрий кивнул. Он не имел ничего против того, чтобы посидеть
несколько лишних минут в машине, наблюдая за элегантными людьми, входящими в
двери «Клариджа». С тех пор как он покинул долину Доннелейта, ничто не
доставляло ему большего удовольствия, чем пребывание в Лондоне.
Длительный ночной переезд на юг с Сэмюэлем по скучным,
ровным автострадам, одинаковым во всех уголках мира, совершенно выбил его из колеи.
Что же касается долины, она оставалась живой в памяти, но
воспоминание это было ужасным. И с чего он вдруг решил отправиться туда в
одиночестве, чтобы отыскать самые истоки знаний о Маленьком народе и о Талтосе?
Да, конечно, он нашел именно то, что хотел, но весьма дорогой ценой. Платой за
знание стало ранение в плечо пулей тридцать восьмого калибра.
Это событие потрясло его до глубины души, тем более что
огнестрельная рана была первой в его жизни. Но еще более поразительным
откровением стал для него Маленький народ.
Откинувшись на спинку заднего сиденья «роллса», он снова
страдал, воскрешая в душе воспоминания: ночь с тяжелыми, медленно катящимися
облаками, освещенными луной, горная дорога между чрезмерно разросшимися дикими
кустами, наводящие ужас удары барабанов и звуки дудок, эхом отдающиеся от скал.
Только увидев собравшихся в круг маленьких людей, Юрий
понял, что они поют, и услышал совершенно непонятные ему слова.
До того момента он вообще сомневался в реальности
существования Маленького народа…
Низкорослые, горбатые, они двигались по кругу, поднимая
короткие ноги, раскачиваясь взад и вперед, время от времени взрываясь громкими
песнопениями. Одни пили из кружек, другие – из бутылок. На груди у каждого был
патронташ. С необузданной веселостью дикарей они палили из пистолетов в
необъятную бурную ночь. Звуки выстрелов походили скорее на взрывы шутих. Что
было гораздо хуже, так это сопровождавшие странное действо жуткий грохот
барабанов и тоскливое, мрачное завывание дудок.
Когда пуля ударила в плечо, Юрий подумал, что ее выпустил
один из маленьких людей – возможно, караульный. Но ошибся.
С тех пор как он покинул долину, прошло три недели.
И вот наконец «Кларидж». Появилась возможность поговорить с
Новым Орлеаном, связаться с Эроном, с Моной, объяснить, почему он так долго
молчал.
Что же касается опасности, поджидавшей Юрия в Лондоне –
вблизи Обители Таламаски и в пределах досягаемости тех, кто пытался его убить,
то он ощущал себя здесь в несравненно большей безопасности, чем в долине за
несколько мгновений до того, как в него попала пуля.
Однако пора подняться наверх и встретиться наконец с
загадочным другом Сэмюэля, уже прибывшим в Лондон. Юрий понятия не имел, как
выглядит незнакомец, и практически ничего о нем не знал. Пришло время исполнить
просьбу маленького человека, который спас Юрию жизнь, терпеливо ухаживал за ним
до полного восстановления сил, а теперь хотел познакомить с другом, сыгравшим
важную роль в этой страшной драме. Юрий выбрался из машины.
Услужливый швейцар поспешил ему на помощь. Плечо болело.
Юрий мучительно скривился. Когда он научится не пользоваться правой рукой? С
ума можно сойти!
Холодный ветер был порывистым и пронзительным. Юрий вошел в
вестибюль гостиницы – огромный и теплый – и повернул направо, к широкой
лестнице.
Из ближайшего бара доносились звуки музыки – там играл
струнный квартет. Юрия охватило ощущение уюта и безопасности, наполнившее его
душу счастьем.
Что за удивительный народ эти англичане: швейцар,
коридорные, любезный джентльмен, встретившийся ему на лестнице… Они не обращали
ни малейшего внимания ни на его грязный свитер, ни на испачканные черные брюки…
– Слишком уж все тут любезны, – пробормотал он
себе под нос.
Пройдя по второму этажу, он остановился перед дверью углового
номера – того, о котором говорил маленький человек. Дверь была не заперта. Юрий
шагнул внутрь и оказался в небольшом помещении, похожем на уютный альков в
каком-нибудь элегантном особняке. Дальше виднелась просторная гостиная,
неприбранная, но роскошная – именно такая, какой описал ее карлик.
Тот, стоя на коленях, укладывал в камин поленья. Он снял с
себя твидовый пиджак, и белоснежная рубашка туго натянулась на горбатой спине.
– Проходи, проходи, – сказал он, даже не
обернувшись.
Шагнув вперед, Юрий увидел еще одного человека – тоже с
необычной внешностью. Он был невероятно высок; темные густые волосы, слишком
длинные, неухоженные, обрамляли неестественно бледное лицо. Одетый в
превосходный черный шерстяной костюм, дорогую рубашку и темно-красный галстук,
незнакомец выглядел чрезвычайно романтичным. Юрий и сам не знал почему. И все
же на ум ему пришло именно это слово. Мужчина определенно не был атлетом – он
не был похож на спортивных гигантов, превосходящих ростом всех участников
Олимпийских игр, или на известных баскетболистов, с легкостью укладывающих мяч
прямо в кольцо. Нет, этот человек выглядел именно романтичным.
Юрий встретился с ним взглядом и не испытал при этом
никакого беспокойства. Несмотря на необычность, в незнакомце не было ничего
угрожающего. Гладкое, молодое, можно сказать – красивое лицо, длинные густые
ресницы и не по-мужски полные губы… Только белизна в волосах придавала ему
властный вид, но было очевидно, что он редко проявлял это качество характера.
Карие глаза, очень большие, смотрели на Юрия озадаченно. В целом это была
весьма впечатляющая фигура. Вот только руки… Они были великоваты, и в строении
пальцев присутствовала некая аномалия, хотя Юрий не смог бы сказать, в чем она
состояла. Пожалуй, только в том, что они тонкие, как у паука.
– Вы тот самый цыган? – Голос странного человека
был низким, приятным, очень выразительным и совершенно не походил на едкий
баритон карлика.
– Входи же, садись рядом, – нетерпеливо вмешался
карлик. Он разжег огонь в камине и теперь раздувал его с помощью мехов. –
Я послал за легкими закусками, но не хочу, чтобы тебя видели те, кто принесет
еду. Лучше, пожалуй, пройди тогда в спальню.
– Благодарю, – спокойно произнес Юрий.
Внезапно он спохватился, что забыл снять темные очки, и
поспешил исправить оплошность. Какой яркой показалась ему комната – светлой,
несмотря на мебель, обтянутую темно-зеленым бархатом, и старомодные портьеры с
цветочным узором. Приятная комната, вполне соответствующая характерам живущих в
ней людей.