Черная камея - читать онлайн книгу. Автор: Энн Райс cтр.№ 73

"Если именно так я вызвал ее призрак, тетушка Куин, тогда почему она не появилась перед тобою много лет тому назад, когда тебе о ней рассказала Ора Ли? Почему она не возникла перед тобою, когда ты была маленькой девочкой и Манфред подарил тебе камеи?"

"Я не обладаю твоим даром видеть призраков, Квинн, – тут же парировала тетушка. – Я в жизни не встретила ни одного, зато ты – немало".

Я почувствовал в ее голосе неуверенность и, мне показалось, догадался, чем она была вызвана.

"Ты ведь видела Гоблина, правда, тетушка?" – спросил я.

Не успел я произнести эти слова, как Гоблин пристроился на ручке ее кресла и вперил в тетушку пристальный взгляд. Он казался абсолютно реальным. Меня потрясло, что он так близко к ней подобрался. Мне это очень не понравилось. А тетушка тем временем определенно смотрела на него.

"Отодвинься подальше, Гоблин!" – строго велел я.

Гоблин сразу послушался. Вид у него был печальный и недоуменный. Видимо, он так и не понял, чем меня рассердил. Он слез с подлокотника кресла, умоляюще взглянул на меня и тут же исчез.

"Что ты сейчас видел?" – спросила тетушка.

"То, что вижу всегда, – ответил я. – Своего двойника. На нем такие же джинсы, как у меня, чистые и выглаженные, и такая же, как на мне, спортивная рубашка с коротким рукавом, и выглядит он в точности как я".

Тетушка откинулась назад, медленно потягивая шампанское.

"А ты что видела, тетушка Куин?" – задал я ей тот же вопрос.

"Что-то вижу, Квинн, но не совсем то, что видишь ты. Вижу рябь в воздухе, словно движение или завихрение, как случается в разгар лета, если едешь на машине по раскаленной дороге. Я вижу это, а иногда возникает смутный человеческий образ, но каждый раз с тебя ростом. Он появляется не больше чем на мгновение. Да, все явление длится, наверное, не больше секунды. А потом остается чувство, будто рядом находится что-то невидимое".

Впервые в жизни я разозлился на тетушку Куин.

"Почему ты ни разу мне об этом не сказала! – возмутился я. – Как ты могла из года в год умалчивать, что видишь Гоблина, что знаешь..."

Расстроенный, я не мог продолжать.

"Но я вижу только это, – безмятежно сказала тетушка, словно я только что не возмущался с пеной у рта, – к тому же видение возникает не слишком часто. Лишь изредка, когда твой дух, как я подозреваю, хочет, чтобы я его увидела".

Я не только рассвирепел – настолько, что меня было впору связать, – но несказанно изумился. Изумление не покидало меня с тех пор, как мне явилась Ревекка и передо мной начало раскрываться одно откровение за другим. А теперь еще и это: оказывается, все эти годы тетушка Куин видела Гоблина.

"Больше ничего? – спросил я с изрядной долей сарказма. – Или можешь еще в чем-то признаться?"

"Квинн, – серьезно сказала она, – возможно, теперь это и смешно прозвучит, но я всегда поступала так, чтобы тебе было лучше. Я никогда не отрицала существование Гоблина. Путь, который я намеренно выбрала, был другим, более осторожным. Я вовсе не собиралась одобрять Гоблина или укреплять его позиции, можно и так сказать, потому что никогда не знала, хорош он или плох. Но раз у нас сегодня такой откровенный разговор, то, так и быть, скажу, что Большая Рамона видит Гоблина почти так же, как я, – неким завихрением в воздухе. Ни больше ни меньше. И Жасмин это тоже видит".

Я был сражен и вдруг почувствовал себя очень одиноким. Ближайшие друзья и родня, как оказалось, всю жизнь мне лгали, и я всем сердцем пожалел, что Линелль умерла. Я молился, чтобы ко мне пришел призрак Линелль – раз у меня такой дар общаться с привидениями и призраками, – я молился тихо, неслышно, пребывая в уверенности, что Линелль сможет объяснить мне все то, что теперь обнаружилось.

"Дорогой племянник, – произнесла тетушка Куин (чем я становился старше, тем чаще она ко мне так обращалась, и теперь произнесла эти слова как-то очень мило: с одной стороны, официально, а с другой – очень по-домашнему), – ты должен понять, что я всегда относилась к твоим способностям весьма серьезно. Но никогда не знала, хороши ли они для тебя".

На меня вдруг снизошло откровение: благодаря ее словам, а может быть, и всему остальному, я почувствовал уверенность, что мои способности даны мне не навсегда. И разрыдался. Вынув из кармана носовой платок, я попытался им прикрыться, но ничего не получилось, и тогда я полушепотом (другого голоса у меня не было) рассказал ей о том, что в сумерки на меня накатывает паника и приходят мысли взять пистолет Папашки и покончить с жизнью. Я рассказал тетушке о том, как в тот день, когда ко мне явилась Ревекка, я сидел на ступенях крыльца, любовался золотым закатом и обращался ко всем существующим силам, чтобы они избавили меня от этой муки, – все, что угодно, только не это. Я не запомнил тогдашней своей молитвы. Не помню ее и сейчас. Возможно, тетушке я передал более точную версию. Не знаю.

Наступила абсолютная тишина, а когда я посмел поднять глаза, то увидел слезы на ее щеках. За спиной тетушки, у столбика кровати, стоял Гоблин, опять совсем как живой. Он тоже плакал и протягивал ко мне руки, словно собираясь обнять и убаюкать меня.

"Прочь, Гоблин! – резко бросил я. – Ты мне сейчас не нужен! Оставь меня в покое. Ступай, найди мне Линелль! Полетай вместе с ветром, делай что угодно, только уйди отсюда".

Он ярко вспыхнул, так что проявились все до одной его черточки, и я понял по его лицу, что он обижен, оскорблен, недоволен. А потом он исчез.

"Не знаю, ушел он совсем или все еще находится в этой комнате, – признался я тетушке Куин. – Что касается Ревекки, то я должен добиться для нее справедливости. Я должен, если только сумею, узнать, что с ней сделали в том доме".

Тетушка Куин промокнула салфеткой голубые глазки, и мне стало совсем плохо, оттого что я заставил ее плакать.

Я вдруг понял, что люблю ее несмотря ни на что, она была мне нужна, и я чувствовал себя очень несчастным из-за того, что еще минуту назад сердился на нее. Я поднялся, обошел вокруг стола и, опустившись на колени, обнял хрупкую фигурку и несколько секунд в полной тишине не размыкал рук.

Потом я взглянул на ее блестящие туфельки на шпильках, с ремешками вокруг щиколоток, и, рассмеявшись, поцеловал оба подъема, а следом – пальчики.

"Тарквиний Блэквуд, ты законченный псих, прекрати сейчас же, – велела она. – Сядь на место, как хороший мальчик, и налей мне еще шампанского".