– Кого? – недоверчиво переспросила она. – Как это
ты видел Большую Нанэнн?
– Едва я подошел к выезду у моего городского дома, как
увидел двух призраков за железной изгородью – одним из них была ты,
десятилетняя девочка, какой я впервые увидел тебя, а вторым – Большая Нанэнн.
Она была в той же ночной рубашке, что и в день смерти. Оба призрака стояли в
воротах и о чем-то доверительно беседовали, не сводя с меня глаз. Но стоило мне
приблизиться, как они исчезли.
Первые несколько секунд она молчала, прищурившись и слегка
приоткрыв губы, словно размышляла об услышанном.
– Большая Нанэнн... – повторила Меррик.
– Все было так, как я сказал. Следует ли теперь понимать,
что ты ее не вызывала? Ты ведь знаешь, что потом случилось? Я вернулся в
гостиницу «Виндзор-Корт», в тот самый номер, где тебя оставил. И нашел тебя на
кровати мертвецки пьяной.
– Очаровательное выражение. Не смей так больше
говорить, – сердито прошептала она. – Да, ты вернулся и написал мне
записку.
– Но после того, как я написал записку, Меррик, я увидел
Большую Нанэнн прямо там, в гостинице, в дверях твоей спальни. Большая Нанэнн
бросила мне вызов, Меррик, – своим присутствием и позой, в которой стояла.
Это было отнюдь не призрачное, а вполне реальное видение. Оно продержалось
несколько мгновений – у меня даже холодок пробежал по спине. И теперь я хочу
знать, Меррик, твоих ли это рук дело.
Меррик долго сидела молча, не отнимая рук от волос. Она еще
теснее подтянула колени к груди и смотрела на меня немигающим взором.
– Большая Нанэнн, – прошептала она. – Ты говоришь
правду. Конечно правду. Так ты думал, будто я вызвала свою крестную? Ты думал,
я способна ее позвать и заставить появиться перед тобой?
– Меррик, я собственными глазами видел статуэтку святого
Петра. Рядом с ней лежал мой носовой платок с каплями крови. Я видел зажженную
тобой свечу. Я видел подношения. Это было колдовство.
– Да, дорогой, – быстро произнесла она и схватила меня
за руку, чтобы успокоить. – Я приворожила тебя, да, немного поколдовала,
чтобы ты возжелал меня, чтобы не мог ни о чем думать, кроме меня, чтобы вернулся,
если вдруг решил никогда больше не возвращаться. Обычный приворот, Дэвид, никак
не больше. Я хотела убедиться, что способна это сделать теперь, когда ты стал
вампиром. И видишь, что случилось? Ты не испытал ни любви, ни одержимости,
Дэвид, но вместо этого увидел меня. Твои силы одержали верх, Дэвид, вот и все.
И ты написал свою короткую резкую записку, так меня насмешившую.
Она замолчала в полном смятении, погруженная в собственные
мысли, устремив в никуда немигающий взгляд огромных глаз.
– Так что же с Большой Нанэнн? – настаивал я. – Ты
вызывала ее или нет?
– Я не способна вызвать свою крестную, – серьезно
ответила Меррик и, чуть прищурясь, снова посмотрела на меня. – Я молюсь
своей крестной, Дэвид, как молюсь Холодной Сандре и дядюшке Вервэну. Моих предков
больше нет рядом с нами, никого. Я молюсь им, обращаясь к Небесам, как молилась
бы ангелам и святым.
– А я тебе говорю, что видел ее призрак.
– А я утверждаю, что никогда его не видела, –
прошептала Меррик. – Я бы все отдала, лишь бы это действительно случилось.
Она взглянула на мою ладонь, которую все еще держала в
своей, мягко пожала ее и отпустила. Руки ее вновь поднялись к вискам, и пальцы
запутались в прядях волос.
– Большая Нанэнн нашла Свет, – сказала она, словно
споря со мной. – Большая Нанэнн нашла Свет, Дэвид, – повторила
Меррик. – Не сомневаюсь, что это так. – Она окинула взглядом комнату,
погруженную в полутьму, потом медленно перевела его на алтарь и свечи,
выстроенные в длинные мерцающие ряды. – Не верю, что она вернулась, –
прошептала Меррик. – Не верю, что все они в одном и том же «иллюзорном
царстве»! – Она опустила руки на колени. – Не могу смириться с
ужасной мыслью, будто все души верующих теряются во тьме. Нет, не могу.
– Тогда отлично, – сказал я, стремясь в эту секунду
только утешить ее. Однако у меня перед глазами стояла четкая картина: два
призрака у ворот – старуха и девочка. – Большая Нанэнн явилась по
собственной воле. Ты сама говорила, что духи говорят правду, только если
приходят сами. Большая Нанэнн не желала, чтобы я был рядом с тобой, Меррик. Она
так мне и сказала. Вполне возможно, она еще раз явится, если я не исправлю все
зло, которое тебе причинил, и не оставлю тебя в покое.
Казалось, Меррик задумалась над моими словами.
Наступила долгая пауза. Я не сводил с нее глаз, а она ничем
не выдавала ни своих чувств, ни мыслей, а потом наконец снова взяла мою руку,
притянула к губам и поцеловала. Этот милый жест тем не менее причинил мне
душевную боль.
– Дэвид, мой возлюбленный Дэвид, – сказала Меррик, и во
взгляде ее угадывалась тайна. – Теперь покинь меня.
– Нет, я даже и думать об этом не стану, пока не решу, что
пора уходить.
– Очень тебя прошу, уйди, – настаивала она. – Я с
удовольствием побуду в одиночестве.
– Вызови смотрителя, – попросил я. – Хочу, чтобы
он вернулся до рассвета, пока я еще буду здесь.
Она потянулась к ночному столику и достала одну из
новомодных штучек размером с бумажник – сотовый телефон. Меррик нажала
несколько кнопок. Из трубки донеслось: «Да, мэм, выхожу немедленно».
Я успокоился.
Поднявшись, я дошел до середины комнаты и вдруг почувствовал
себя безутешным. Я обернулся и увидел, что Меррик сидит, прижав колени к груди,
низко опустив голову и обхватив ноги.
– Неужели твой приворот все еще действует, Меррик? –
спросил я невольно дрогнувшим голосом. – Не хочу тебя покидать, моя
драгоценная. Я знаю, что нам с тобой придется расстаться, но сама мысль об этом
невыносима. Еще одна встреча, может быть, две. Но не больше.
Меррик подняла на меня испуганный взгляд.
– Приведи его ко мне, Дэвид, – умоляюще попросила
она. – Именем Бога ты должен это сделать. Я снова должна увидеть Луи и
поговорить с ним. – Она подождала несколько секунд, но я молчал. –
Что касается нас с тобой, то не говори так, словно мы можем просто попрощаться.
Дэвид, я сейчас не перенесу разлуки. Ты должен меня убедить, что...
– Расставание не будет резким, – сказал я, перебивая
ее, – ты обо всем будешь знать заранее. Но это не может продолжаться,
Меррик. Если мы только попробуем и дальше встречаться, то ты потеряешь веру в
себя и во все, что имеет для тебя значение. Я знаю, что говорю.