Глава 18
Я был вне себя от волнения и, как только мы оказались на
тротуаре, схватил Луи за плечи и развернул к себе лицом.
– Мы не будем продолжать, – сказал я. – Сейчас мы
вернемся в дом и скажем ей, что отказываемся от обряда.
– Нет, Дэвид, не отказываемся, – ответил он, не повышая
голоса – Тебе нас не остановить!
Впервые за все время нашего знакомства я увидел в нем
столько страсти и гнева, хотя сердился он не только на меня.
– Мы не отказываемся, – повторил он сквозь зубы, лицо его
окаменело от тихой ярости. – Мы сдержим слово и не навредим ей! Но обряд
состоится.
– Луи, разве ты не понимаешь, что она чувствует? –
спросил я. – Ведь она в тебя влюбляется! После всего ей никогда не быть
прежней. Я не могу позволить ей страдать. Не могу позволить, чтобы все стало
еще хуже, чем сейчас.
– Ты ошибаешься, она вовсе не влюбилась в меня, –
страстно зашептал он. – Она думает только то, что думают все смертные в
таких случаях. Мы им кажемся красавцами. Экзотическими личностями, утонченными
и чувствительными! Я не раз с этим сталкивался. Чтобы излечить ее от
романтических мечтаний, только и нужно, что насытиться жертвой в ее
присутствии. Но до этого не дойдет, обещаю. А теперь, Дэвид, послушай. Этот час
ожидания будет для меня длиннее всей ночи. Я испытываю жажду и намерен
поохотиться. Отпусти меня, Дэвид. Уйди с дороги, не мешай.
Разумеется, я никуда не ушел.
– А как же твои чувства, Луи? – Я шагал рядом с ним,
решив не отставать. – Ты можешь сказать, что совершенно ею не очарован?
– А если и очарован, что тогда, Дэвид? – отозвался он,
не замедляя шага. – Рассказывая о ней, ты о многом умолчал. Говорил только
о том, какая она сильная, ловкая и умная. Но, как оказалось, это далеко не
все. – Он бросил на меня смущенный взгляд. – Ты ни разу не упомянул о
том, какая она простая и милая. И безгранично добрая.
– Так вот, значит, какой ты ее видишь?
– Она такая и есть, мой друг. – Теперь он на меня не
смотрел. – Таламаска воспитала вас обоих. У нее терпеливая душа и знающее
сердце.
– Я хочу, чтобы все кончилось, – настаивал я. – Я
не доверяю ни тебе, ни ей. Луи, послушай меня.
– Дэвид, неужели ты на самом деле веришь, что я могу
причинить ей зло? – резко спросил он, продолжая идти вперед. – Разве
я охочусь на тех, кого считаю безобидными по своей природе, праведными и
сильными духом? Рядом со мной она будет в безопасности, Дэвид, неужели ты этого
не понимаешь? Только раз за всю свою никчемную жизнь я превратил в вампира
человеческое существо, но с тех пор прошло больше века. Для Меррик я не
представляю никакой опасности. Поручи мне защищать ее до конца дней – и, скорее
всего, я так и сделаю! Обещаю больше не видеться с ней после того, как все
будет позади. Я найду способ отблагодарить ее, а потом оставлю в покое. Мы
вместе это сделаем, Дэвид, ты и я. А теперь перестань изводить меня. Поздно
поворачивать назад. Все зашло слишком далеко.
Я поверил ему. Безоговорочно поверил.
– Что же мне делать? – уныло спросил я. – Мне
никак не разобраться в своих собственных чувствах и уж тем более в том, что
чувствует она. Я терзаюсь страхом.
– Ничего, – сказал он, немного успокоившись. –
Пусть все идет, как идет.
Мы вместе шагали по разоренному кварталу.
Наконец появилась вывеска бара в красных неоновых огнях,
мигавших под раскидистыми ветвями старого умирающего дерева. Заколоченный
досками фасад был расписан от руки зазывной рекламой, а свет внутри сиял так
слабо, что сквозь грязную стеклянную дверь почти ничего не было видно.
Луи вошел внутрь, я последовал за ним, удивившись большой
толпе белых мужчин, болтавших за рюмкой у длинной стойки бара и за грязными
маленькими столиками. В толпе попадались и женщины, молодые и старые, одетые в
джинсы, как и их спутники. Картину освещали вульгарные красные лампочки,
свисавшие с потолка. Оглядевшись, я увидел повсюду обнаженные руки, грязные
безрукавки, лица, оскаленные в циничных белозубых улыбках.
Луи прошел в угол зала и опустился на деревянный стул рядом
с большим небритым и косматым человеком, который сидел за столиком один, мрачно
уставившись на бутылку с выдохшимся пивом.
Я двинулся следом, с отвращением вдыхая застоялый воздух,
пропитанный запахом пота и густым сигаретным дымом. В зале стоял неприятный
громкий гомон, заглушавший отвратительную песню, отвратительную по словам,
ритму и агрессивному исполнению.
Я уселся напротив опустившегося смертного, а он в свою
очередь посмотрел подслеповатыми светлыми глазами на Луи, а потом на меня,
словно собираясь от души позабавиться.
– Итак, что понадобилось здесь джентльменам? – спросил
он низким голосом. Огромная грудь вздымалась под ношеной рубашкой, застегнутой
на все пуговицы. Он взял со стола темную бутылку и отпил несколько глотков
золотистого пива. – Ну же, джентльмены, выкладывайте, – пьяно
произнес он. – Когда мужчины, одетые, как вы, появляются в здешних краях,
то им что-то нужно. Итак, что? Разве я говорю, что вы ошиблись адресом? Нет,
черт возьми, кто-то другой может это сказать. Кто-то другой может сказать, что
вы совершили серьезную ошибку. Но я этого не говорю, джентльмены. Я все
понимаю. Внимательно вас слушаю. Что вы ищете – девочек или дозу? – Он
улыбнулся, глядя на нас. – Я могу много чего предложить, джентльмены.
Давайте представим, что сейчас Рождество. Просто откройте мне свое заветное
желание.
Он засмеялся, гордясь самим собой, и снова отпил из грязной
темной бутылки. Губы у него были розовые, а подбородок закрыт седой бородой.
Луи уставился на него, не отвечая. Я следил за происходящим
как завороженный. Лицо Луи постепенно утратило какое-либо выражение, на нем
нельзя было разглядеть ни малейших чувств. Такие лица бывают у мертвецов. Он
сидел, уставившись на жертву, позволяя ей все больше терять человеческое
обличье, и я понял, что убийство уже предрешено, миновав стадии возможности и
вероятности.
– Я хочу убить тебя, – тихо сказал Луи. Он подался
вперед и уставился в серые глазки с красными веками.
– Убить меня? – переспросил человек, приподняв
бровь. – Ты думаешь, у тебя это выйдет?
– Думаю, да, – тихо ответил Луи. – Убедись сам.
Он склонился еще ниже и впился зубами в толстую небритую шею
жертвы. Я увидел, как глаза человека на мгновение вспыхнули над плечом Луи, а
потом остекленели и постепенно потухли.
Мертвец всем своим огромным неуклюжим телом навалился на
Луи, его рука с толстыми пальцами еще несколько раз вздрогнула и обмякла рядом
с бутылкой пива.