В то время сексуальность почти потеряла для меня
притягательность. И если за последние двадцать лет моей смертной жизни я и
испытывал редкое душевное волнение, то почти всегда из-за какого-нибудь юноши.
Но привлекательность Меррик казалась никак не связанной с
полом. Я вдруг понял, что возбужден сверх меры и готов завершить то, что
началось так стихийно. И только когда она легла рядом, я вдруг обрел контроль
над собой и покинул кровать.
– Дэвид... – прошептала она, и я услышал, как эхо
повторило мое имя: «Дэвид, Дэвид, Дэвид...»
Я не мог пошевелиться. Я смотрел на женщину, скрытую мраком,
которая меня ждала. Только тут до меня дошло, что все фонари в палатке
погашены. Скудный свет шел от ближайшего дома, едва пробиваясь сквозь ткань
палатки, но мне и этого хватило, чтобы разглядеть, как Меррик раздевается.
– Черт возьми, это невозможно, – сказал я, но правда
была в том, что я боялся собственной старости.
Она приподнялась с той же стремительностью, которая напугала
меня в тот раз, когда Меррик начала вызывать Медовую Каплю. Я почувствовал
объятия обнаженных рук и жаркие поцелуи. Она знала, как нужно ласкать.
Полагаю, меня все еще терзали сомнения, но сейчас я уже
этого не помню. Память отчетливо сохранила лишь одно: мы лежали вместе на одной
кровати, и, хотя я проиграл битву с самим собой, зато не проиграл битву с ней.
Мы оба оказались на высоте как мужчина и женщина, а после погрузились в
полудрему, испытывая ликование, не оставившее места для стыда.
Я держал ее в объятиях и, проваливаясь в сон, подумал, что,
наверное, к этому и шло все те годы, что я знал Меррик. Но только теперь я
полностью ей принадлежал, впитав аромат ее духов и рома, аромат кожи и волос.
Мне ничего больше не хотелось, лишь бы быть рядом с ней, чувствовать, что она
спит возле меня и согревает своим теплом мои сны.
Проснувшись на рассвете и вспомнив все, что случилось
накануне, я испытал шок и не знал, что делать. Меррик крепко спала, разметав
волосы по подушке. Пристыженный тем, что так ужасно запятнал звание Верховного
главы, я заставил себя оторвать от нее взгляд, умылся, оделся, взял свой
дневник и, покинув палатку, направился к маленькой испанской церквушке, чтобы излить
на бумагу свои переживания по поводу совершенного греха.
Тут я снова заметил шамана, стоявшего у церковной стены и
смотревшего на меня так, словно был в курсе всего, что произошло. Мне стало
ужасно не по себе в его присутствии. Я больше не считал его наивным или
необычным. Ну и конечно, непомерно презирал себя, но, должен признать, был бодр
и полон жизни, как всегда бывает в таких случаях, и, естественно, о да,
естественно, я чувствовал себя помолодевшим.
В тишине и прохладе маленькой церкви с крутой крышей под
бесстрастными взглядами святых я в течение, наверное, целого часа не отрываясь
вносил записи в дневник.
Потом пришла Меррик и после короткой молитвы как ни в чем не
бывало присела рядом со мной на скамью и взволнованным шепотом принялась
излагать дальнейший план действий.
– Я предал твое доверие, девочка, – прошептал я в
ответ.
– Не глупи, – парировала она. – Ты поступил именно
так, как я хотела. Неужели ты думаешь, что я позволила бы унизить себя? Ни за
что на свете!
– Ты придаешь всему неверный смысл, – заупрямился я.
Меррик положила мне руки на затылок, чтобы я не мог
шевельнуться, и поцеловала меня.
– Пошли, – сказала она, словно обращалась к
ребенку. – Мы теряем время.
Глава 14
Мы ехали на джипе не меньше часа, а когда дорога
закончилась, дальше пошли пешком, расчищая тропу с помощью мачете.
Нам было не до разговоров: все силы уходили на преодоление
трудностей восхождения. И снова на меня снизошло чувство блаженства Вид
стройной, сильной фигурки Меррик впереди был источником восторга, смешанного с чувством
вины.
Тропа вела в гору, джунгли здесь казались непроходимыми, и
нас снова окутали облака, дарящие чудесный аромат и влагу.
Я все время смотрел по сторонам, надеясь, что вот-вот
покажутся развалины, и действительно, они возникали то справа, то слева, но
были ли это остатки храмов или пирамид или чего-то другого, мне так и не
суждено было узнать. Меррик небрежно отмахнулась от этих чудес, упрямо
настаивая, чтобы мы продолжали путь.
Зной проникал сквозь одежду. Правая рука гудела от тяжелого
мачете. Насекомые буквально сводили с ума Но в тот момент я бы ни за что на
свете не хотел оказаться в другом месте.
Неожиданно Меррик остановилась и жестом подозвала меня к
себе.
Мы стояли на краю когда-то, видимо, тщательно расчищенного,
а теперь уже наполовину заросшего участка.
Я увидел разрушенные глиняные лачуги, где некогда жили люди.
На одном или двух строениях до сих пор сохранились старые соломенные крыши.
– Деревни больше нет, – сказала Меррик, осматриваясь
вокруг.
Я вспомнил, что Мэтью Кемп упоминал в своих письмах «Первую
деревню» и «Вторую деревню» и отметил их на своей карте.
Меррик долго стояла, оглядывая разрушенный поселок, а потом
таинственно произнесла:
– Ты что-нибудь чувствуешь?
До тех пор пока она не спросила, я не чувствовал ничего, но
стоило только услышать ее вопрос, как я ощутил в воздухе какое-то волнение.
Сосредоточившись на нем, я убедился, что оно довольно сильное. Не стану
утверждать, будто почувствовал чье-то присутствие. В атмосфере царил хаос.
Потом меня вдруг на миг – только на миг – пронзило ощущение угрозы.
– Что ты об этом думаешь? – поинтересовался я.
Меррик по-прежнему не шевелилась, и мне стало не по себе.
– Это вовсе не призраки деревни, – наконец ответила
она. – То, что мы сейчас чувствуем, и заставило здешних обитателей бросить
свои дома и уйти. Я абсолютно в этом уверена.
Меррик вновь продолжила путь, и мне ничего не оставалось,
как последовать за ней. Я был возбужден и взволнован не меньше ее.
Едва мы обошли деревенские развалины, как сразу увидели тропу.
Вскоре, однако, джунгли стали совсем непроходимыми, нам приходилось все
яростнее расчищать себе дорогу, и временами мою грудь сковывала невыносимая
боль.
Совершенно неожиданно, словно по волшебству, я увидел прямо
перед нами огромную пирамиду из светлого камня с заросшими ступенями.
Кто-то когда-то очистил ее от зарослей, и мы смогли
разглядеть крутые ступени и многое из того, что было вырезано на каменных
стенах. Нет, это не был памятник цивилизации майя – по крайней мере, насколько
я мог судить.
– Дай мне полюбоваться на это, – сказал я Меррик.