Как раз во время этого великого сбора мне удалось уговорить
Армана продиктовать свою историю жизни, а кроме того, я, с разрешения Пандоры,
одной из древнейших представительниц нашего племени, предал гласности избранные
страницы ее дневника, который она мне сама вручила.
Эти истории привлекли еще больше бродяг, пьющих
кровь, – безродных лживых созданий, которые никому не подчинялись,
наводили туман по поводу своего происхождения, часто издевались над своими
жертвами, старались запугать их, – в общем, вели себя так, что могли
навлечь беду на всех нас.
Такое положение вещей не могло долго продолжаться.
Но хотя Мариус, дитя двух тысячелетий, и прелестная Пандора
не одобряли поведения молодежи, они и пальцем не пошевелили, чтобы изгнать
смутьянов или расправиться с ними. Древние старались не реагировать на подобные
неприятности, хотя поведение некоторых исчадий ада приводило их в ярость.
Что касается матери Лестата, Габриэль, одной из самых
хладнокровных и удивительных особ, с которыми мне доводилось встречаться, то ей
абсолютно ни до чего не было дела. Ее всегда волновала лишь судьба сына.
Но дело в том, что даже если бы кто-нибудь и захотел
причинить зло Лестату, то все равно не смог бы. Насколько нам всем известно, он
неуязвим. А если говорить прямо, то поведение самого Лестата несло в себе
гораздо больше угроз его безопасности, чем любой вампир. Его путешествие во
вселенной с Мемнохом – чем бы оно ни было: иллюзией или сверхъестественным
перемещением – настолько духовно его ошеломило, что он пока не был готов ни на
какие другие поступки и не мог снова стать тем принцем, которого мы когда-то
обожали.
Тем не менее, когда во все двери приюта Святой Елизаветы
ломились злокозненные и омерзительные твари, пьющие кровь, когда они
оккупировали лестницы нашего собственного дома на Рю-Рояль, именно Арман сумел
разбудить Лестата и заставил его взять ситуацию в свои руки.
Лестат, уже успевший очнуться, чтобы насладиться
фортепьянной музыкой в исполнении своего отпрыска-вампира, винил себя за это
вторжение. Ведь именно он создал в свое время «Великий шабаш избранных». Так
вот, Лестат тихим голосом, в котором не слышалось никакого энтузиазма перед
предстоящей битвой, заявил нам, что исправит положение вещей.
Арман, в прошлом возглавлявший вампирские общины, помог
Лестату расправиться с незваными вампирами, дабы не допустить окончательного
разрушения социального порядка.
Обладая способностью воспламенять на расстоянии, с помощью
телекинеза, Лестат уничтожил огнем наглецов, захвативших его собственное
логово, а также тех, кто осмелился нарушить покой склонных к уединению Мариуса,
Пандоры, Сантино и Луи. Арман расчленил и стер с лица земли тех, кто умер от
его руки.
Те несколько сверхъестественных особей, что сумели уцелеть в
бойне, спешно покинули город, но очень многих настиг Арман, не питавший и
толики жалости к незаконнорожденным, бессердечным тварям, отличавшимся
намеренной жестокостью.
После того как Лестат вновь погрузился в полудрему, целиком
отдавшись музыке, записями которой обеспечивали его мы с Луи, старейшие –
Мариус, Пандора, Сантино и Арман, а следом за ними и двое вампиров помоложе
постепенно разошлись кто куда.
Расставание было неизбежным, ибо никто из нас не мог долго
выносить общество своих соплеменников.
Так уж повелось, что нам не обойтись без людей, и потому мы
предпочитаем проводить время в мире смертных, несмотря на все его сложности.
Разумеется, в будущем нам предстоит еще не одна встреча с
себе подобными. Мы отлично знаем, как найти друг друга. Нам не чужд
эпистолярный жанр, хорошо известны все средства связи. Старейшие из нашего
племени телепатически улавливают происходящее в любой части земли и быстро
узнают, что с кем-то приключилась беда. В определенной степени таким же даром
обладают и молодые вампиры. Но в настоящее время на улицах Нового Орлеана
охотимся только мы – Луи, Лестат и я. И так будет продолжаться, видимо,
достаточно долго.
Строго говоря, на охоту выходим только мы с Луи, поскольку
Лестат вообще не нуждается в насыщении. Обладая телом бога, он подавил в себе
жажду, которая до сих пор преследует даже самых сильных, и под звуки музыки
погрузился в оцепенение.
Таким образом, Новый Орлеан во всей своей сонной красоте
стал прибежищем всего двух возродившихся из мертвых. Тем не менее нам
приходится проявлять хитрость и изобретательность. Главное – заметать за собой
следы. Мы поклялись пить только кровь негодяев – так учит Мариус. Но как бы то
ни было, жажда крови – ужасная вещь.
Прежде чем я вернусь к своему повествованию о том, как мы с
Луи охотились в тот вечер, позвольте мне добавить еще несколько слов – о
Лестате.
Лично я не думаю, что с ним все так просто, как полагают
другие. Кроме тех подробностей, которые я вам поведал о его близкой к коме
дремоте под звуки музыки, есть еще несколько весьма непростых аспектов его
существования, которые я не могу ни понять, ни сбросить со счетов.
Именно Лестат сделал меня вампиром, и я, как его создание,
не способен читать мысли Лестата, так как кровное родство препятствует такому
виду общения. И все же в те часы, когда он слушает блестящие, великолепные
произведения Бетховена, Брамса, Баха, Шопена, Верди, Чайковского и других
любимых им композиторов, я что-то улавливаю.
Своими «сомнениями» относительно его состояния я поделился с
Мариусом, Пандорой и Арманом. Но ни один из них не смог проникнуть сквозь
завесу неестественной тишины, за которой Лестат спрятался от всего мира.
«Он утомлен, – говорят мне другие вампиры. – Скоро
он снова станет самим собой». Или: «Не волнуйся, наступит момент, когда он
очнется».
Я в этом не сомневаюсь. Ничуть. И все же волнуюсь, ибо никто
до сих пор не осознает, насколько серьезна сложившаяся ситуация. Дело в том,
что иногда Лестат вообще отсутствует в собственном теле.
Возможно, он высвобождает свою душу из бренной оболочки,
чтобы в виде чистого духа свободно побродить по свету, отправиться куда вздумается.
Кто-кто, а Лестат умеет проделывать такие фокусы. Он постиг науку самых древних
вампиров и доказал, что способен на такое, когда вступил в сговор со
злокозненным Похитителем Тел.
Но Лестат не любит злоупотреблять этой способностью. Да и
пользоваться ею можно всего лишь в течение нескольких часов за одну ночь.
Я чувствую, что все обстоит гораздо серьезнее. Уверен,
Лестат не всегда властен над своими телом и душой, и нам остается только ждать
окончания той жестокой битвы, которую он, скорее всего, ведет до сих пор.