Сладости ада, или Роман обманутой женщины - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Шилова cтр.№ 34

– Ой, черт! Совсем забыла.

– Нужно помнить. Иначе, как Вероника улетит?

– А если меня там уже ждут?

– Кто?

– Дарья, не делай вид, что ты не догадываешься. Ну кто может меня ждать? Милиция.

– Рано еще. Я думаю, что с утра ты еще успеваешь и заехать домой, и появиться на работе. А затем некоторое время тебе лучше там не появляться. Возьми все самое необходимое. После этого поедешь на встречу с Вероникой. Твоя основная задача – убедить ее в том, чтобы она вылетела как можно быстрее.

– Она сказала, что подыщет горящую путевку, чтобы можно было вылететь в течение суток.

– Чем быстрее она улетит, тем спокойнее мы будем себя чувствовать.

– Это точно. Даша, знаешь, а ведь я сейчас уснуть вряд ли смогу, хоть и устала страшно… В голове все ходуном идет!

– Все-таки постарайся уснуть. Ложись и ни о чем не думай, – ласковым голосом настаивала подруга.

Даша выключила торшер и направилась в спальню.

– Даша! – тут же окликнула ее я, приподняв голову.

– Что?

– Давай, я на секунду шефу позвоню на мобильный и сразу спать лягу.

– Зачем?

– Я просто проверю, менты уже там или нет.

– Сама посуди, время черт знает сколько – и как будет смотреться твой звонок начальнику в такое позднее время?

– Если менты там, то они снимут трубку, а это значит, что мне завтра лучше ни на работу, ни домой не заявляться. Меня повяжут сразу.

– Люська, я от тебя никогда таких речей раньше не слышала.

– Каких?

– Ты говоришь, как закоренелая преступница.

– А я и есть теперь закоренелая преступница. Даша, давай позвоним, а…

Дарья вновь включила торшер и села на краешек дивана.

– Послушай, ты сегодня спать собираешься или нет?

– Да какой, к черту, сон?!

– Обыкновенный. Осталось спать всего ничего. Ты с каким лицом встанешь?

– Да кому нужно мое лицо?

– Не скажи. Очень даже скоро ты будешь холеной и роскошной дамочкой по имени Вероника. Ты должна выглядеть на все сто.

– Даша, ты меня не слышишь, что ли? Я хочу позвонить шефу на мобильный.

– Да зачем тебе ему звонить-то?! – моментально вспылила Дарья. – Спи лучше. Неужели ты не понимаешь, что если трупы нашли и в доме кто-то есть, то своим звонком ты накличешь лишние вопросы. Вообще-то маловероятно, что на даче уже милиция, но мы не должны совсем отказываться от этой версии. Я думаю, что в доме все по-прежнему, но если там кто-то есть и твой звонок определится в такое время, то он будет выглядеть очень подозрительно. Ментам сразу захочется установить, что за персона может позволить себе звонить в такое время.

– А я с твоего позвоню. У тебя же номер засекречен… – Я посмотрела на Дашу решительным взглядом и пошла в наступление: – Даша, дай свой телефон, или тебе телефона жалко?

– Глупости. Просто я не понимаю, зачем тебе это надо.

– Если я тебя об этом прошу, значит, мне надо. Это вопрос жизни и смерти, пойми.

– Да какой жизни и смерти? Что ты несешь?

– Даша, дай телефон! Мне нужно позвонить!

– Тише ты, дочку разбудишь.

Даша протянула мне трубку и немного нервно сказала:

– Звони, если это вопрос жизни и смерти. Мой номер все равно не определяется.

– Спасибо.

Набрав номер своего шефа, я облегченно вздохнула, потому что никто не снял телефонную трубку, а это значило, что дом Олега Глебовича был все еще пуст и в нем все оставалось на своих местах.

К моему удивлению, я сразу уснула, как только за Дарьей закрылась дверь в спальню. Я увидела страшный сон, от которого мне хотелось кричать и биться в истерике. Я увидела мрачную камеру, в которой содержалось около восьмидесяти женщин, одной из которых была я. Я сидела на верхних нарах и думала о том, что я здесь долго не протяну. Спертый воздух и духота, а у меня постоянное головокружение. Мне казалось, что нас загнали сюда на смерть, потому что нормальный человек долго не выдержит в таких жутких условиях. Я попробовала возмутиться по поводу того, что санитарные нормы позволяют содержать в камере двадцать пять человек, а нас здесь даже больше восьмидесяти. На мое возмущение сидевшие на своих нарах женщины отреагировали громким смехом. Они сказали мне, что я обязательно привыкну, что возмущаются только новички, а через две недели они привыкают к таким скотским условиям и начинают относиться к ним совершенно спокойно. Я смотрела на злые, изнеможенные и бледные лица этих женщин и не понимала, о чем они говорят. Я не могла понять, как можно привыкнуть к грязи, к чесотке, к вонючим подушкам, к отсутствию кислорода, к помоям, которые только назывались пищей, и к деградации личности. Лежа на своих нарах, я смотрела в самый дальний конец камеры, где находилось небольшое квадратное окно со ставнями и решеткой, и глотала собственные слезы. В этом окне не было видно неба, а только решетка, за которой была еще одна решетка, за ней еще, и еще…

Я старалась наладить дыхание, но у меня не получалось. Я могла сделать вдох, но выдох давался мне с огромным трудом. Было слишком жарко, словно я лежала где-то в парной, из которой было невозможно выйти. Я ждала смерти, потому что была слишком слаба и не приспособлена к подобным условиям. Многие женщины разделись до нижнего белья, от вида которого начинало воротить еще больше – слишком грязным и потным оно было. Некоторые повязали головы мокрыми полотенцами и смачивали их холодной водой каждые полчаса. Глядя на женщин, я поняла, что тоже должна раздеться, потому что вся моя одежда прилипла к телу. Я не понимала, как можно отбыть тут какой-то срок, и была уверена, что умру этой ночью. Я задохнусь во сне, потому что с каждым вздохом дышать мне все труднее и труднее. Посреди камеры стоял стол, за которым сидели женщины и пили крепкий чай из жестяных кружек, ручки которых были обмотаны изолентой. Я не могла пить такой крепкий чай, мне было от него очень плохо. Меня сразу мутило, и я не понимала, почему другие женщины от него просто балдеют.