Брачный контракт кентавра - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 21

Голоса детей начали удаляться, потом стихли. Я умылась, спустилась вниз и нашла на столе около плиты полный стакан молока, в котором плавала муха. Малюта Скуратов отверг угощение. То ли ему не по вкусу питье из пакета (небось в реальной жизни он лакомился натуральными сливочками), то ли призрак крайне брезглив. Впрочем, я бы тоже не стала пить молоко с утонувшим в нем насекомым.

Дети снова навели порядок, запустили посудомойку и убрали со стола крошки. Желание заполучить кошку крепло у них день ото дня.

Я выпила кофе и решила посмотреть, сколько котлет осталось после вчерашнего ужина, но не нашла стеклянную кастрюльку. Сначала я удивилась: отлично помню, что пожарила вчера двадцать бифштексов. Юля, Лиза и Катюша съели по одному, Сережка с Кирюшей по два, а Вовка осилил три штуки. Произведем элементарное математическое действие и получим десять. Значит, столько же сейчас должно находиться в симпатичной посудине из огнеупорного материала. Мне свойственно некоторое занудство, я никогда не поставлю в холодильник сковородку, всегда переложу еду в чистую тару. И вчера поступила точно так же. Но котлеты были еще горячими, поэтому, отправляясь спать, я громко попросила:

– Тот, кто последним покинет кухню, должен убрать остывшую еду.

Однако, когда я ночью отправилась наливать Малюте Скуратову молоко, бифштексы по-прежнему были на плите. Почему я сама не запихнула их на полку холодильника? Спросите что-нибудь полегче. Не знаю! И все же сейчас котлет нигде не было, а я отлично знаю, что у нас ни дети, ни взрослые не станут завтракать котлетами. Так где еда?

Произведя тщательный обыск и не обнаружив никаких следов котлет, я позвонила Катюше.

– Я не заходила на кухню, – призналась подруга, – очень голова болела, позавтракала цитрамоном.

Юлечка, Сережка и Вовка тоже удивились моему вопросу и почти одними и теми же словами ответили:

– Я ничего, кроме йогурта, съесть утром не могу.

Лиза и Кирюша оказались недоступны, но детям слабо слопать десять здоровенных котлет. А еще вместе с ними испарилась ведь и стеклянная кастрюлька. Я пребывала в недоумении довольно долго, потом услышала телефонный звонок, стала искать трубку, увидела на полу около дивана небольшую кучку… сами понимаете чего, и сообразила: Малюта Скуратов! Это он сожрал мясо, кастрюлю прихватил с собой (уж не знаю, зачем она ему на том свете), а потом, не найдя туалета, набезобразничал на паркете. Наши собаки не станут столь разнузданно себя вести, да и их «визитные карточки» выглядят иначе.

– Мерзавец! – с чувством произнесла я.

– Ты мне? – удивилась Олеська, и я сообразила, что держу в руке сотовый.

– Нет, конечно, – опомнилась я. – Как поживаешь?

– Замечательно, – ответила Рыбакова. – У тебя все в порядке?

– Дела идут отлично, – бодро заверила я. – А у тебя?

– Нормально, – после небольшой паузы отозвалась Олеся.

Я плохо спала ночь, а утром понежиться под одеялом не дал Кирюша, поэтому мне очень хотелось подняться наверх и опять уютно устроиться в кровати. Я решила завершить разговор с невесть зачем позвонившей столь рано Рыбаковой.

– Могу ли чем-то тебе помочь?

Леська издала странный звук.

– Ты просила узнать про…

– Татьяну Привалову! – вспомнила я. – Говори скорей! Ну?

– Иногда я тебя боюсь, – засмеялась наша с Ниной верная помощница. – Разговариваешь порой более чем удивительно. Признайся, Лампа, ты втайне от всех отхлебываешь по ночам из бутылки. Иначе чем объяснить столь странную забывчивость?

Я чуть было не выпалила правду: «Только что нашла вполне материальное подтверждение обитанию в нашем доме привидения», но вовремя сдержалась и буркнула:

– По утрам многие люди не вспомнят даже, как их зовут. Рассказывай про Татьяну Привалову.

– Ее посадили за убийство сводного брата Михаила, – начала рассказ Рыбакова. – Улик было полно, как мелких, так и крупных. Несколько раз Миша приходил в школу с синяками на лице и шее. Сначала классная руководительница, Варвара Михайловна Осипова, не обратила внимания на травмы, ведь дети часто дерутся, но потом все же порасспросила малыша, и тот нехотя признался: «Меня Таня лупит». Варвара Михайловна поговорила с девочкой. Та свою вину не отрицала, но и не признала, сказала, что сводный брат очень вредный, вот она порой и не может сдержаться. Миша стал угрюмым, тихим, начал хуже учиться, и когда он внезапно исчез, у Осиповой сразу мелькнула мысль: дело нечисто, без старшей сестры тут не обошлось. После ареста девушки Варвара Михайловна сообщила о своих подозрениях оперативникам, ее показания стали одним из краеугольных камней в обвинении. Потом нашелся свидетель, Григорий Водоносов, который видел Татьяну выходящей под утро из леса. По словам мужчины, Привалова выглядела словно пьяная – шла покачиваясь, была вся в грязи. И она явно хотела остаться незамеченной, потому что кралась со стороны опушки по окраине деревни. Еще есть показания некоей Панкратовой, тоже видевшей девушку. Вот так постепенно и размотали клубок. В сарае Приваловых обнаружили тщательно спрятанный пуловер Татьяны, а на его правом рукаве и груди кровь. На вопрос, почему одежда оказалась в мусоре и как Таня может объяснить наличие на ней бурых пятен, девушка понесла чушь. Дескать, вещь ей очень не нравилась, но отец и мачеха велели донашивать свитерок, Таня решила от него избавиться, соврала старшим, что его украли, но выкинуть не решилась, а кровь на пуловере ее собственная – она случайно поранила руку. Анализа ДНК тогда еще не делали, но эксперты все равно уличили подозреваемую во лжи: кровь никак не могла принадлежать Татьяне, она была мужской. А еще земля на обуви Тани совпала с землей из оврага, где нашли Мишу.

– Неприятная история, – пробормотала я.

– Верно, – согласилась Олеся. – Но, к сожалению, не столь уж редкая. Привалова отсидела весь срок, замечаний не имела, вела себя тихо и была выпущена на свободу.

– Интересно, где она сейчас, – вздохнула я.

– В больнице, – неожиданно ответила Рыбакова.

– Прости? – не поняла я.

– Вчера вечером на улице Рагозина была обнаружена женщина со следами тяжелых побоев, – пояснила Олеся. – Некий Антон Вольпин, проживающий в доме четыре по этой магистрали, наткнулся на тело и вызвал «Скорую». У гражданки была справка об освобождении на имя Татьяны Приваловой, пострадавшая лежит в НИИ имени Склифосовского, – отрапортовала Олеся. – Что тебе еще надо?