Фэн-шуй без тормозов - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 42

– Ага, – кивнула Зина. – Я задала глупый вопрос. За километр видно, что ты не заморачиваешься своей внешностью. Денег небось нет! Ладно, сейчас расскажу про сумку. О «Марго» мечтают все, кроме таких недотеп, как ты. Джон Варвиано сварганил ее сначала для актрисы Маргариты Лансэ, та была звездой, пользовалась бешеной популярностью, и очень скоро многие дамы захотели такой же аксессуар. Тогда модельер стал производить сумочки на заказ. Но! Женщинам необходим эксклюзив, тем более тем, кто может позволить себе обратиться в дом Варвиано. Поэтому Джон попал в сложное положение: с одной стороны, можно поставить изделие на поток, с другой – тогда оно потеряет уникальность. Что лучше? Делать тысячу сумок по десять долларов за штуку или одну за тысячи? Варвиано выбрал эксклюзивность и не прогадал. О его ридикюлях стали мечтать. Форма «Марго», ее размер, длина ручек, подкладка из шелка с монограммой не меняются никогда, зато производитель играет с фурнитурой, цветом и материалом. При жизни Варвиано аксессуар изготавливали только из кожи: крокодил, ягненок, олень… И модели носили эти названия. Ну допустим, сумка «страус». Понятно, из чего сшили изделие, но еще есть застежка в виде не умеющей летать птицы. Варвиано гарантирует, что повторения не будет, ваша «Марго» имеет паспорт и серийный номер. Если другая дама тоже пожелает приобрести «страуса», то застежку изменят, ну, допустим, вместо изумрудов в глаза птички вставят рубины, или цвет «перьев» окажется не белым, а черным. Тиражировать модели строго-настрого запрещено. Со временем фирма расширила спектр материалов, отошла от традиционных цветов, нынче можно заказать «Марго» и красного, и синего, и зеленого цвета, не только кожаную, а из ткани, замши, искусственных материалов. Но принцип уникальности блюдется свято. И, понятное дело, самыми дорогими сумками являются те, чей номер не достигает сотни. Многие богатые и знаменитые женщины коллекционируют «Марго», покупают их на аукционах. Изделия Варвиано, в особенности сшитые лично Джоном, находятся вне моды. Сумка достаточно велика и, по-хорошему, не может служить дополнением к вечернему туалету. Но ежели на вашем локотке будет висеть пусть довольно объемная «Марго», да еще, допустим, с номером «21», то все присутствующие на тусовке дамы посинеют от зависти, а папарацци кинутся снимать счастливую обладательницу эксклюзива. Сумки из первой тысячи очень дороги, из сотни – бешено дорогие, из пятидесяти баснословно дорогие, из тридцатки сумасшедше дорогие, из двадцатки… Собственно, о стоимости последних можно не заикаться, потому что почти все они принадлежат семье Маргариты Лансэ и никогда не выставлялись на продажу.

Зинаида перевела дух.

– Ты очень подробно изложила суть дела, – кивнула я, – спасибо. Значит, на фотографии дама с моделью «змея», а у матери Ксюши была «жаба»?

– Да, – подтвердила студентка. – Я о такой сумке могу только мечтать, но все-все про них читала в журналах.

– Однако у одной дамы могут быть две «Марго»! – цеплялась я за свою версию.

Зина прижала руки к щекам:

– Да ты представляешь, сколько стоит сумка?

– Сейчас в России полно богатых людей. Есть, скажем, магазин, где продают телефоны, украшенные брильянтами, по сто тысяч евро…

Зинаида потрясла головой.

– «Жаба» и «Змея» из первой серии, в мире есть всего по двадцать экземпляров каждой. Это были любимые аксессуары Маргариты, в ее гардеробе двенадцать «змей» и четырнадцать «жаб», остальные получили подруги великой актрисы. После смерти Лансэ дом Варвиано никогда не возвращался к производству этих серий.

– Но, может, у той женщины была подделка? – предположила я.

– Мать Ксении имела настоящую, – с придыханием ответила Зина. – Я чуть в обморок не упала, когда увидела. Такая вещь! А она таскает ее запросто, как обычную котомку!

В кухне стало тихо. Я попыталась сложить вместе расползавшиеся в разные стороны мысли и вдруг меня осенило:

– Вот странно!

– Что еще? – недовольно спросила Зинаида и демонстративно посмотрела на большие настенные часы.

Я сделала вид, что не понимаю намека, и продолжила беседу:

– То, что ты «подставная», было секретом?

– Естественно.

– Съемочная группа не знала о «приемах» Яценко?

– Конечно нет. Поэтому я и гримировалась на конспиративной квартире, – сказала Зинаида. – Кстати, Полина была мною очень довольна. Пообещала к зиме в сериал пристроить, я, по ее словам, суперпрофи. Любая роль мне по плечу: я изображала в шоу и старух, и алкоголичек, и девушек легкого поведения, и примерных студенток…

– Тогда непонятно, почему ты оставила свой настоящий адрес в базе.

– Кто? – поразилась Зинаида. – Я?

– Ну да. Иначе каким образом мне удалось бы тебя найти?

– Не знаю, – заморгала Кондратьева. – Когда ты в дверь позвонила и сказала, что из программы Яценко, я подумала, что деньги принесли. Юля беременна, она собиралась уволиться. Вот я и решила: Юля шоу покинула, теперь другая вместо нее. А кто еще мог знать, что я у Полины на подхвате? Только свои: сама Полина, Филипп и Юлька. Поэтому я тебе и открыла.

– Ты не оставляла свой адрес администратору по гостям?

– Конечно нет.

– Откуда же он у Ларисы?

– Понятия не имею. Это она тебе его дала?

– Да, – призналась я, – за определенную мзду. Я попросила координаты Риммы Малявиной, и, как ты выражаешься, носорожина мне их добыла.

– Офигеть! – возмутилась Зина. – Ларка же не в теме. Я ее ни разу в той квартире не встречала.

– Вероятно, толстуха туда не заглядывает, но в курсе всех дел, – предположила я. – Ты же сама говорила: Лариса с Полиной много лет вместе работают.

– Во всяком случае, Ларка считается самой старой сотрудницей, – закивала Зина. – Но зачем она сообщила тебе мой настоящий адрес?

– Не знаю! Сама как думаешь?

Кондратьева сосредоточенно сморщила лоб.

– Мне хорошо платят. Может, Ларка решила кого-то из своих на сладкое место пристроить?

– И поставить под угрозу шоу? Представляешь, какой поднимется скандал, если «Желтуха» пронюхает о спектаклях, разыгрываемых в прямом эфире? Навряд ли Лариса хочет остаться без работы!

– Ну тогда я ничего не понимаю, – фыркнула Зинаида. – Но точно знаю: моего адреса в базе нет и никогда не было.