Третий глаз - алмаз - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 58

Я повернула направо. И снова вопрос. Зачем Светлане Лукашиной участвовать в преступлении? Она в хороших отношениях с Лизой, работает у Гинзбурга, что же заставило ее стать соучастницей похищения? Деньги? Но Владимир беден, как таракан. Любовь? Света обожала Мерзкого? Мне трудно понять ее чувства, писатель оказался настоящим уродом! Эти длинные сальные волосы, плохие зубы, чахлая фигура. Мерзкий отнюдь не мачо, впрочем, симпатичная Лиза завязала с ним роман. Нет, я не понимаю женщин. Ну как можно ложиться в кровать с парнем, который, похоже, принимает душ раз в неделю!

Перед моими глазами возникла убогая ванная комната Владимира, стены без кафеля, поломанный стульчак, дешевый гель, хрустальная банка… Банка! Я вцепилась в руль. Вчера, увидев приметную тару, я было удивилась, но потом в квартире Мерзкого стали происходить такие события, что я забыла о своем изумлении, а теперь оно вновь настигло меня. Банка! Я видела такую же, хрустальную, с вычурной крышкой из ярко-фиолетового стекла, в ванной своей подруги Оксаны. Впрочем, может, я ошибаюсь? Необходимо срочно проверить догадку, а вот и большой торговый центр, там явно есть отдел косметики.

Бросив «букашку» на парковке, я ринулась к стеклянным дверям, вошла в просторный холл и тут же наткнулась на вывеску: «Парфюмерия и косметика». Замечательно, как раз то, что надо.

Приветливая продавщица в зеленом халатике моментально подошла к потенциальной покупательнице.

— Могу я вам помочь? — вежливо спросила она.

— Да, пожалуйста, — сказала я, — где выставлена продукция фирмы «Гертус» [13]? Это не очень известная в России марка, но, может быть, вы ею торгуете.

— Абсолютно верно, — улыбнулась продавщица, — замечательная косметика, в особенности для тех, у кого проблемная кожа.

— Крем для тела есть? Хрустальная банка с фиолетовой крышкой?

— Простите, — пригорюнилась девушка, — остался лишь тестер.

— Покажите демонстрационный образец, — не успокаивалась я.

— Сюда, пожалуйста, — поманила меня консультант, — вот, крем «Ультра-Ф».

Я уставилась на банку. Точно, именно такая находилась в ванной Владимира.

— Средство предназначено для женщин? — уточнила я.

Продавщица хихикнула.

— Мужчина тоже может им воспользоваться, но я не встречала парней, которые мажутся кремом после душа.

— Странно, что мужчины не пользуются кремами, хотя, наверное, производители косметики о них забыли, — протянула я.

— Вы не правы, — возразила девушка, — сейчас очень многие фирмы создали мужские линии, но крема для тела в них нет.

— Интересно, почему? — вздохнула я, вертя в руках хрустальную банку.

— Мужики волосатые, — развеселилась консультант, — как крем размазать?

— Действительно, — согласилась я, — разве что купить его для рук?

— Дороговато будет, — вздохнула продавщица, — лучше взять обычное средство.

— А сколько стоит «Ультра-Ф»?

— Десять тысяч рублей.

— Ого!

— Но он экономный, — сказала консультант, — тонко распределяется, при ежедневном использовании его хватит на месяц. Вот только он весь закончился.

В торговом центре нашлась уютная кофейня, я устроилась за крохотным столиком и призадумалась. Маловероятно, что неаккуратный Владимир умащивал свое тело дорогущими средствами. Я отлично помню рассказ Лизы о том, что у кавалера не было денег даже на пиццу. Пицца! Мерзкий обожал пиццу с сыром, мог есть ее в любое время дня и ночи, Елизавета всегда приносила на любовное свидание сию закусь. А в квартире Лукашиной я нашла куски пиццы. Светлана перед смертью ходила в «Хитохлеб», ей там стало плохо, кассирша отлично запомнила покупательницу. Во-первых, на ней было очень приметное желто-черное платье, во-вторых, женщины с эпилепсией не каждый день заглядывают в харчевню… Пицца… Было еще что-то! Браслет! На руке Лукашиной сверкало дорогое украшение, и кассирша уверяла, что оно настоящее, да еще с невероятным, эксклюзивным камнем. Ну, это вряд ли! Светлана не могла себе позволить цветные бриллианты, хит нынешнего сезона, кассирша перепутала, на запястье Лукашиной, скорее всего, болталась дешевая бижутерия.

Ладно, забудем о пустяках, займемся делом. Предположим, Светлана потеряла голову от любви к графоману и рассказала ему о похищении Вари, которое задумал Юрий для решения своих финансовых проблем. Владимир обрадовался: вот он, случай отомстить и Лизе, бросившей его, и Дарье Васильевой, которая не оценила «Десять негритят». Парочка убивает Варю, но куда они дели ее труп? Почему одежда несчастного ребенка оказалась в бачке у Мерзкого? Труп решили раздеть? Но на девочке, наверное, была юбка или брючки, почему сняли только пуловер? И что за женщина оставила в ванной дорогущее средство для тела? Уж точно не Света! И не Лиза! Она рассталась с графоманом. Значит, была еще одна любовница! Черт побери, этот противный грязный мужичонка, обожавший глотать пилюли, настоящий Дон Жуан! Таблетки… таблетки… с ними тоже что-то не так!

Я потрясла головой. На улице стояла редкостная для Москвы жара, похоже, сегодня температура побьет все рекорды, у меня может начаться мигрень, я всегда ощущаю ее приближение заранее. Светлана также предчувствовала начало приступа эпилепсии. Однако странно, Ира, подруга Светы, говорила, что та заранее знала об атаке болезни. Принимала таблетки и ложилась спать. Но в тот день Лукашина понеслась в пиццерию. А еще врач уверял, что сознание Света потеряла около половины шестого утра, а в пять вечера ее видели в пиццерии. Ох, что-то тут не так, картинка не складывается, узелки не завязываются. Но найти ответ на все возникшие у меня вопросы трудно, нельзя распыляться и бежать одновременно в четыре стороны. Следует заняться таинственной незнакомкой, оставившей крем в ванной. Может, Лиза о ней знает? Вдруг Владимир звонил своей любовнице и сказал ей:

— Бросила меня? Ну и скатертью дорога! Теперь я живу с красавицей и умницей! Ее зовут Таня Иванова, она роскошная блондинка…

На свете много мужчин, которые по сути — бабы и способны на такой поступок.

Я вынула мобильный, в его памяти должен сохраниться номер Лизы: Ирина звонила ей с моего телефона.

— Алло, — ответил тихий голос.

— Можно Елизавету? — попросила я.

— Ее нет дома, кто спрашивает?