— Где твои бравые воины? Ищут новые игрушки взамен разбитого
кристалла?
— А в чем дело?
Кристалл нанес сразу два удара по самолюбию дракона. Мало
того, что он разбился, так еще и пещера враадов и соседние с ней до сих пор
остаются недоступными. Дым, выползший из древнего талисмана, и не думает
рассеиваться. Даже Сумрак, который искал Серебряного Дракона, не смог туда
войти.
Темный волшебник так и не объяснил, почему все же решил
вступить в союз с Серебряным Драконом. Но не из-за тех предметов, что обнаружил
Король-Дракон (хотя один из них Сумраку нужен — по крайней мере, он помнит о
нем), и не потому, что у них общие цели. Сумраку все равно, кто станет
Императором, лишь бы это не мешало ему.
— Да ничего. — Сумрак наконец ответил на вопрос дракона. — Пусть
ищут.
— Ну а ты? — Глаза серебристого ящера сверкнули. — Ты нашел
то, что искал?
— Ты сказал, она во дворце.
— Она во дворце и есть. Волшебник покачал головой.
— Чуть позже я поищу еще раз. Что-то здесь неладно. — В
обычно бесстрастном голосе почудилась улыбка. — Я добрался до личных покоев
невесты короля. Боюсь, ей будут долго сниться кошмары, и она доведет Меликарда
до помешательства.
Серебряный Дракон усмехнулся:
— Это пустяки по сравнению с тем, что я собираюсь сделать с
этой трусливой человечьей падалью! Талак постигнет судьба Мито Пика, но он не
возродится — возрождаться будет нечему! А после Талака наступит очередь
Пенаклеса…
— А почему не Гордаг-Аи, что находится в Эседи? Твой брат
умер, его клан рассеялся, ты можешь предъявить права и на его королевство.
Приучи своих подданных повиноваться. Именно в этом и состоит истинная власть.
Королю-Дракону явно понравилась эта мысль.
Гордаг-Аи станет легкой добычей и укрепит дух драконьих
кланов. А Сумрак, заняв делом союзника, выиграет драгоценное время. Может, ему
удастся вспомнить, что он должен предпринять и имеет ли на это право.
Сумрак разглядывал изваяние, валяющееся на полу, стараясь не
обращать внимание на боль, поселившуюся в голове, — верный признак того, что
его сознание вновь меняется. Волшебник понимал и другое: если он может
вспомнить, что изменилось в его личности, значит, он приближается к цельности.
Его волновало лишь одно — каким он станет?
Сумрак чувствовал некоторое раскаяние и стыд за то, что он
натворил в прошлых жизнях. Особенно стыдно ему было перед Темным Конем. Но
одновременно росла убежденность в том, что любой, кто стоит у него на пути, не
прав — вне зависимости от обстоятельств. Если они смирятся с неизбежным,
волшебник их не тронет, но если нет — он расправится с ними так, как сочтет
нужным.
Сумрак вдруг понял, что Король-Дракон что-то ему говорит.
— Что-что?
— Я спрашиваю, человек, что ты делаешь? Это ты так сбываешь
лишнее напряжение, что ли? — Дракон указал туда, куда был направлен задумчивый
взгляд Сумрака.
Волшебник опять посмотрел на изваяние — точнее, на то место,
где оно находилось. Теперь там была только кучка пыли. Сумрак посмотрел на свои
руки — они буквально светились, излучая энергию.
— Я враад, — прошептал он сам себе. — Враад есть сила.
Тысячелетия назад многие произносили эти слова — все они
умерли, только Сумрак еще жив. Вся его раса произносила эти слова как
заклинание, и воспоминание об этом было еще одним признаком возвращения памяти.
Но волшебника встревожило то, что он, сам того не заметив, превратил древнюю
статую в пыль. Сигнал опасности прозвучал в сознании, но боль заглушила его.
Сумрак поднял глаза на раздраженного Короля-Дракона:
— Просто небольшая небрежность.
Дракон прищурил горящие глаза:
— Яс-сно. Это некогда и стало причиной твоих
не-приятнос-стей, не так ли?
— Попридержи язык, драконий король. Не то он может вылететь
из твоей пасти слишком далеко.
Серебряный Дракон обеспокоенно зашипел. Он вел себя слишком
самоуверенно, полагая, будто волшебник нуждается в нем. Теперь дракон
сообразил, что в его отношениях с магом есть рамки, за которые лучше не
заступать. Оба понимали, что союз их недолговечен.
Будущий Император поспешно вернулся к прежней теме:
— Так что же ты ищеш-шь в этой книге? Обычно в них сплошная
бессмыслица.
— Я ищу что-то вроде подсказки — только не знаю к чему. Но
скоро узнаю. И стану таким, как прежде. — Его лицо пересекла черта, смутно
похожая на улыбку, которая вскоре исчезла.
Пока Король-Дракон старался понять, что показалось ему
странным в ответе союзника, Сумрак закутался в плащ и исчез.
Волшебник вдруг понял — из собственных слов! — какова цель
его поисков, — и решил, что не позволит встать у себя на пути никому. Даже
Темному Коню.
Глава 8
Так больно ему не было уже много веков. Человек по имени
Кворин заявил, будто исполняет волю короля. Но Темный Конь подозревал, что
Меликарду лишь в самых общих чертах известно, чем занимаются его слуги. Вряд ли
король велел, чтобы советник играл со своим узником, как похожий на него зверь
играет с мышью.
Колдун разговаривал с советником с явной неохотой, и это
многое говорило об их отношениях. Дрейфитт подпортил себе репутацию, упустив
Темного Коня и в придачу в трансе уничтожив древнюю книгу заклинаний. Так что и
Дрейфитт, наверное, не прочь отомстить за свое унижение.
Колдун и советник отправились по своим делам; Темный Конь не
представлял, сколько времени прошло с тех пор, как его оставили в покое.
Теперь, растекшись по проклятой клетке, Бессмертный медленно приходил в себя.
Выглядел он черной кляксой на полу, черней даже окружающей его тьмы.
Человек на его месте умер бы уже не раз. В мыслях Темный
Конь изобретал пытки своим мучителям и проклинал себя за глупость и
беспечность. Дрейфитт хорошо продумал свое заклинание. Если бы жеребец
присмотрелся получше, он заметил бы тонкую магическую нить, соединяющую его с
колдуном. За эту нить Дрейфитт и притащил его обратно в клетку. Побег обернулся
глупостью.
А ведь он был так близок к цели! То-то Сумрак сейчас
потешается над ним! Нужно было сразу бросаться в бой, пока Сумрак ничего не
успел придумать. Замешательство стоило Темному Коню свободы.