— Я тоже пойду с тобой!, — неожиданно вмешалась Гвен. Она
жестом оборвала протесты Кейба. — За выводком присмотрит кто-нибудь другой, и я
надеюсь, что милорд позаботится о безопасности наших людей здесь. Воспоминания
Натана — это еще не все; возможно, я окажусь полезней, чем ты думаешь. И
вообще, — добавила она с мрачной усмешкой, — никому не удастся разделить нас,
если я в состоянии помешать этому! Зеленый Дракон кивнул:
— Не спорь, Бедлам. Пока тебя не будет, я отправлю своих
гонцов к человеческим и драконьим правителям повсюду — если потребуется, даже в
Талак. Эта угроза важнее всех наших старых раздоров. Сдается мне, братец
Ледяной намерен оставить одно государство в Драконьем царстве, где будет
править бал он и его мерзлый клан. Другим Королям-Драконам это придется не по
вкусу.
— Тогда — за дело, — сказал Кейб, пытаясь изобразить большую
уверенность, чем чувствовал на самом деле. Он упрямо нахмурился, вспомнив себя
прежнего — робкого мальчишку-слугу из харчевни, предпочитавшего улизнуть от
малейшей опасности и предоставить другим управляться с ней. На этот раз Кейб
был единственным, кто способен справиться со страшной опасностью.
— Завтра мы отправляемся в Северные Пустоши — к Ледяному
Дракону.
Тома закончил заклинание и немного подождал.
Стена перед ним дала трещину — но едва заметную, как будто
кто-то плеснул кипятком на лед.
«Моя сила чертовски бесполезна в этих стенах, —
констатировал Тома. — Я — пленник безумца».
Его отделили от отца. Ледяной Дракон не удосужился дать
какие-либо объяснения, но Тома и так догадывался, что кому-то из них уготовано
особое место в его планах. А возможно, и обоим.
— Герцог Тома.
Огненный змей повернулся и увидел одного из своих северных
кузенов, с факелом в руке ожидавшего у порога новых «покоев». Увидев существо,
находившееся во рву, Тома попытался убедить своих сородичей, что их лорд спятил
и толкает весь клан к гибели. Никого это ни капельки не встревожило. Они были
такими же бесчувственными, как и их господин.
У него до сих пор стояла перед глазами жуткая картина.
Груда… ворох… охапка белой шерсти, непрерывно шевелящейся, переливающейся. Ни
лап, ни глаз, ни острых клыков — даже пасти не было у этой твари. И все же она
напугала его до смерти. Просто находиться рядом с ней уже означало рисковать
жизнью, такие вещи Тома чуял безошибочно. Эта тварь хотела заполучить его —
вытянуть, высосать жизнь и отбросить оболочку, каг, пустую яичную скорлупу.
Даже отсюда, издалека, он чувствовал ее голод.
Второй дракон терпеливо ждал у входа. Тома наконец поднял
глаза и спросил:
— Что еще от меня требуется?
— Твое присутствие в королевских покоях.
Еще три ледяных дракона, один из них — с факелом, выступили
из темноты за его спиной. Как обычно, Томе не оставили выбора.
— Очень хорошо.
Если бы только он мог воспользоваться своей силой!.. Если бы
ок смог достучаться до остатков разума этих помешанных!.. Вечная зима означает
смерть всего живого, в том числе и их смерть, неужели они не понимают?..
С таким эскортом — двумя охранниками впереди и двумя позади
— он был лишен всякой свободы маневра. Покрытые ледяной коркой стены отражали
свет проносимых по коридорам факелов. Шаг за шагом они продвигались в глубины
ледовых пещер. Тома вдруг подумал, что ни разу не встречал в ледяной цитадели
женщин или молодых драконов. Кроме охранников, здесь была только горсточка
низших драконов, а уж они могли расплодиться неимоверно, если их численность
строго не контролировать…
Он внезапно догадался, в чем заключается «контроль»…
Как выставленный на обозрение труп, Ледяной Дракон снова
распростерся на руинах над отверстием, закрыв глаза. В отличие от Томы, он,
кажется, черпал силы у существа внизу, у этой твари, которую называл «своей
Королевой».
Дракон поднял голову, и все пятеро драконов шагнули вперед.
Вокруг ложа монарха с каждой стороны стояли, как ледяные статуи, отвратительные
слуги.
— А-а, Тома. Как мило с твоей стороны так быстро
откликнуться на мою просьбу.
— Я был просто не в силах задержаться, — сердито буркнул
дракон.
Один из ледяных полутрупов потянулся к нему, но
Король-Дракон благодушно покачал головой:
— Оставьте его. Несмотря на свои ужасные манеры, он так же
предан расовой идее, как и любой из нас. Не так ли, племянник?
«Не сравнивай меня с твоими безмозглыми, сумасшедшими
родичами!» — хотелось завопить Тома, но он удержался. Вместо этого он слегка —
без подобострастия — поклонился и сказал:
— Величие Королей-Драконов всегда было моей первейшей
заботой, милорд.
— И моей тоже. Поэтому я надеюсь, со временем ты простишь
меня. Я знаю, в конце концов ты поймешь, что я принял верное решение —
единственно возможное решение, — вызванное тревогой о нашей расе. Эта
преступная система чередования циклов, когда одна раса вытесняет другую с тем,
чтобы в конце концов подчиниться своим собственным угнетателям, должна
исчезнуть. Человечество никогда не будет править Драконьим царством; оно не
переживет этот год!
В глазах Ледяного Дракона горело воодушевление. Тома был
поражен таким сильным проявлением чувств со стороны этого бегемота.
Король-Дракон повернул голову к одному из ледяных слуг и кивнул. Двое слуг — этот
и стоявший напротив — шагнули навстречу драконам. Тома уже вообразил, что
пробил его час и сейчас его скормят ужасной твари. Он про себя проклинал всех,
кто оказался причастен к его появлению здесь: Кейба Бедлама, Янтарную Леди,
Азрана Бедлама, Грифона, предателей Королей-Драконов — всех, кроме себя. Даже
своего отца.
Но, к его удивлению, вместо того чтобы бросать в ров, слуги
просто взяли его за руки. Им не стоило утруждать себя и этой мерой
предосторожности: Тома был совершенно бессилен здесь без своей магии. Он не мог
даже вернуться в свое драконье обличие.
Развитие событий оказалось еще более удивительным. Четыре
дракона, составлявших его эскорт, зашагали вперед, по осыпающимся ступенькам
разрушенного храма искателей. Когда они приблизились к алтарю, Ледяной Дракон
отодвинулся от дыры и устроился сбоку от нее, не отрывая глаз от своей
помешанной гвардии. Драконы не смотрели на него; они продолжали маршировать,
пока не дошли до самого края провала.
Тома потряс головой. Он не верил своим глазам. Не могут же
они…
— Во славу своей расы — вперед, — тихо прошипел Ледяной
Дракон, но его слова разнеслись по всему залу.