Первый призрак появился на роскошной вилле патриарха Дома
Декосов, крепкого минотавра с черным мехом. На словах патриарх был ярым
сторонником Хотака, но поступили сведения, что, прикрываясь именем императора,
Бригар забирает себе большую часть поставок крестьян и ремесленников с Котаса
и, кроме того, тайно поклоняется Хиддукелю, Богу сделок и торговли.
Бригар, конечно, не заметил, что уже не один. Он, сжимая
факел, быстро шёл в свою подземную сокровищницу, спеша добавить туда очередной
тяжёлый мешок монет. У входа стоял крепкий воин, пользующийся полным доверием
патриарха, но золота касался только сам Бригар — это заставляло его испытывать
небывалые ощущения.
Дух, все ещё невидимый, витал вокруг открытого горла
патриарха.
— Что это? Ты не заметил, вроде пахнуло холодным ветром?
— Нет, милорд, все спокойно…
Бригар пожал плечами, его сокровищница была на глубине
третьего этажа, и никакой ветер не мог добраться сюда. Он с трудом оторвал
мешок от пола и забросил его на остальные. Более пятидесяти мешков и двенадцать
дубовых сундуков заполняли комнату почти наполовину — кто бы ни был
императором, Бригар всегда будет с барышом.
— Да-а… — протянул он, вдыхая запах золота и богатства,
жалея лишь о том, что никто из соперников не видит его сейчас. — Золото — это
власть, Малк… То, что ты видишь здесь, — это армии воинов и тысячи рабов…
— Как угодно милорду, — равнодушно пожал литыми плечами
Малк.
Патриарх фыркнул в плоское лицо телохранителя:
— Дай мне факел и можешь идти. Свободен.
Воин, поклонившись, двинулся к выходу, а Бригар подошёл к
одному из мешков, ласково поглаживая его, не замечая, что пламя факела стало
странно помигивать. Он лишь дёрнулся, подумав, будто вокруг летает странная
мошкара, липнущая к лицу, хлопнул себя по шее, избавляясь от мелких кровопийц,
и продолжал наслаждаться своим умом и хитростью, которые помогли скопить все
это состояние.
Внезапно Бригару показалось, будто что-то зашевелилось в
одном из мешков. Нахмурившись, он шагнул вперёд и потрогал ткань. Ничего.
Но тут задёргался другой мешок, на этот раз сильнее.
— Что происходит? — хрюкнул Бригар. В этот момент все мешки
заходили ходуном, словно под ними спало гигантское существо, желающее обрести
свободу. Патриарх упал на колени, его лицо оказалось в каком-то дюйме от
любимого золота.
Мешки треснули и взорвались в один миг. Извержение из
золота, серебра и стали заполнило сокровищницу. Отпрянув назад, Бригар
попытался выскочить, но дверь уже захлопнулась, звякнув запором. Монеты и
драгоценные камни тучей кружили по палате, обрушиваясь, как морской прибой, на
хозяина. Патриарх, выпучив глаза, смотрел на дело своей жизни, восставшее
против него.
Монеты слились перед ним в огромный вал и затягивали Бригара
внутрь. Снизу появились руки, состоящие из стальных кружков, и рванули
патриарха к себе. Дверь позади, выгнувшись, Отпихнула его, словно дикий осел.
Стальные руки рвали одежду и тело Эс-Декоса на куски, патриарх, ничего не
соображая, слабо отбивался.
Из окружающего золота начали собираться огромные черепа,
жадно разевающие пустые пасти — множество голодных ртов. Они медленно поплыли,
сливаясь в фигуру того, кого Нефера послала к слишком жадному патриарху. Этот
минотавр погиб, разорванный акулами, отправившись в рейс на дырявом судне,
которое молодой ещё Бригар продал как недавно прошедшее ремонт. Сейчас утопленник
дал свободу своей ярости.
Формировались серебряные ребра вперемежку с золотыми, их
заполняли разорванные лёгкие из стали… Красные рубины становились потоками
крови, а глаза полыхали нефритами ненависти… Сколько ни пытался Бригар отползти
от монстра, волны золота опрокидывали его и несли назад, к не ведающему жалости
мертвецу.
В отчаянии патриарх схватил факел и сунул его в пасть
мертвеца. Тот взревел, и из чудовищного рта рванулось зловоние, от которого
факел потух, а Бригар едва не умер. В наступившей темноте мертвец все ярче
светился зелёным огнём, его рот дёрнулся и начал быстро расти, растягиваясь в
огромную пасть.
— Помогите! — заорал патриарх, — Кто-нибудь, на помощь!
Как и большинство минотавров, он был храбр, но любой отваге
положены границы.
Море монет дрогнуло, двинувшись к мертвецу, трупный запах
вытеснил воздух. Сокровища давали призраку силу, вливаясь в него, монстр
становился всё больше и больше, его пасть стала просто невероятных размеров.
Тварь начала вдыхать, и сокровища потекли быстрее, пасть
засасывала все: и монеты, и пустые сундуки, словно легендарная Бездна. Патриарх
судорожно цеплялся за пол, но не мог остановиться, его все ближе подтаскивало к
гигантским челюстям. Раздался громовой смех тысячи голосов, и вопящего Бригара
втянуло в рот твари вперёд ногами…
Только спустя два часа отсутствие патриарха было замечено
домочадцами. Стражник Малк забеспокоился и поднял тревогу, с факелом в руке
кинувшись к хранилищу. Всё было спокойно, бронированная дверь стояла открытой,
за ней царили тишина и мрак.
Малк вытащил меч, осторожно двинулся вперёд и вошёл в
сокровищницу. Позади аккуратно сложенного штабеля мешков сидел почтенный Бригар
Эс-Декос, хлюпая носом и размазывая слюни по подбородку. Он обхватил своё
объёмистое чрево руками и беспрерывно раскачивался, глядя перед собой пустыми
глазами. Таким ему было суждено остаться навсегда…
В подобном состоянии нашли и других минотавров, к которым
наведались особые посланцы Неферы. Яростные фантомы атаковали мозг жертв,
сжигая сознание, оставляя после себя лишь пустые оболочки. Правда, для одного
имени в списке жрица решила применить более тонкие меры воздействия…
Лорд Наймон, прожжённый хитрец, пережил сотни интриг и
заговоров, умудрившись на многих даже сделать капитал. Сейчас он был достаточно
влиятельной фигурой в империи и намеревался провернуть очередную сделку.
Он открыто поддерживал Хотака и восхищался им, никак не
беспокоясь о его намерении ввести наследственное правление, поскольку понимал,
скольких бы минотавров это не устроило. Знал он и то, как опасно противоречить
замыслам императора — патриарх Итонус раз и навсегда доказал это.
Но Итонус был старым, выжившим из ума глупцом, в отличие от
Наймона. Противостоять Хотаку надо было открыто, делая это через законные
каналы. Можно подать петицию в высший суд империи, дожидаясь ответной реакции
Хотака. Пусть тогда оправдывается или своей властью запретит суд, что совсем
неблагоприятно для новых порядков державы. В любом случае Ардиора после смерти
отца никто не поддержит…