Книга дракона - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Кнаак cтр.№ 89

Тускло-голубой свет выхватил из темноты впереди множество маленьких блестящих предметов.

Они были расставлены на низком пьедестале, где для каждого из них имелось собственное небольшое углубление. Флаконы размером с указательный палец. Всего их оказалось десять, и каждый был наглухо запечатан воском. Что находилось внутри, ученый не мог понять, а когда попытался всмотреться, оно свернулось, словно не желая показываться на глаза. В Уэллене возобладал ученый. Присев на корточки — так, чтобы глаза оказались на одном уровне с флаконами, — он снова попытался рассмотреть их содержимое. Углубления прочно удерживали флаконы на месте — они не выпали бы из гнезд, даже если бы пьедестал перевернулся. Сам пьедестал, кстати, был изготовлен из того же камнеобразного вещества, что и вся цитадель. Он буквально вырастал из пола. Вряд ли кому-нибудь, за исключением разве что дракона, удастся потревожить эту махину…

— Но что это?

У него появилось почти неодолимое желание коснуться ближайшего флакона. Желание было отчаянным, неотвязным — и, казалось, принадлежало не ему. Оно было связано с голосом. Тот, кто мысленно разговаривал с ним, желал, чтобы Уэллен коснулся флакона. Он умолял его сделать это. Уэллен поднял руку, собираясь повиноваться, но тут флаконы перестроились на его глазах.

Перед ним была пентаграмма. Почти такая же, как в замке Повелителей Мертвых. Судя по всему, он наблюдал за действием какого-то сложного заклинания, в котором ключевую роль играли запечатанные флаконы, расставленные по углам пентаграммы. А в центре, вместо одиннадцатого сосуда, помещался драгоценный камень чистейшей воды. Он был не похож на бриллиант, и потому ученый сначала не обратил на него внимания, но теперь видел, что камень нарочно огранили таким своеобразным способом. Если здесь все устроено так же, как у некромантов, камень в центре должен быть средоточием…

Но что же во флаконах, использованных для заклинания? Какие силы карлик заключил в каждый из них?

И что теперь с ними делать?

Побуждение коснуться ближайшего флакона возникло вновь, но ученый не поддался. Прикосновение к магической конструкции, созданной кем-нибудь наподобие Серкадиона Мани, может закончиться весьма и весьма плачевно. На карту была поставлена его собственная жизнь, не говоря уж о жизни Забены. Она тоже все еще была где-то в цитадели. Возможно, в плену у бессмертного карлика.

В плену…

Ученый ощутил леденящий холод. Возмущение и отчаяние потрясли его до глубины души. Пока он боролся с чувствами, в голове его снова зазвучала мольба.

Да их там много! — подумал ученый.

Много… душ?. , в плену… в плену! Уэллен, набравшись смелости, наклонился к переднему флакону.

Нет, не душа. Сознание. Разум.

Десять.

— Защити меня лорд Дразери! — пробормотал он, сбиваясь на знакомые с детства слова.

Вот, значит, на что намекал Сумрак! Вот что скрюченный карлик проделывал с теми, кого приглашал внутрь!

У него ничего не пропадает зря! Он сам это говорил!

Как же ему это удалось? Забирал воспоминания, как забрал их у самого Уэллена, тела использовал для своих колдовских нужд… Нет, тела, должно быть, в последнюю очередь, иначе сознание будет повреждено — а возможно, и вовсе уничтожено.

Когда предположения сделались чересчур абсурдными, Бедлам постарался — без особого успеха — отодвинуть их в сторону и сосредоточиться на сосудах. Внутри было что-то — не вполне белое, не вполне жидкое — прячущееся от его взора. Во всех флаконах — одно и то же.

Глубоко вздохнув, Уэллен дотронулся до ближайшего.

Прошуумоляюразбейдетиотецпомогимуж…

Вскрикнув от неожиданности, Уэллен отдернул руку. — Полегче! — прикрикнул он на разум, заключенный в сосуде. — Я же не могу так быстро…

Воспоминания и слова продолжали путаться в голове. Пожалуй, разуму, запертому во флаконе, тоже нелегко было понимать ученого.

Разбей, — вспомнил Уэллен. — Он сказал: разбей…

Что разбить? Флакон? Но тогда сознание погибнет…

Он покачал головой. Нет, не погибнет. Все десятеро уже мертвы, им просто не дают упокоиться в мире. Сколько же времени терпят они такую муку? Конечно, со временем сгорит и разум, но вот сейчас, на его глазах, они бьются в агонии, Бедлам чувствовал это. И не только тот, которого он коснулся, но — все, до единого!

Ученый хотел бы задать пленным множество вопросов, однако любое промедление только добавит им мук, которых, по милости Серкадиона Мани, они и без того натерпелись достаточно.

Прикосновение к флакону показало, что его невозможно высвободить из гнезда в пьедестале. Значит, требуется что-то твердое, чтобы разбить их. Поблизости ничего подходящего не было. Как бы ни хотелось Уэллену поскорее избавить бессмертных пленников от дальнейших страданий, бить стекло голыми руками не стоило.

В раздумье он опустил глаза и вспомнил о своих сапогах. Подошвы их были твердыми и тяжелыми — сапоги шились специально для опасного, долгого путешествия. Удобные, но увесистые, на невысоком каблуке, заказанном, надо признаться, в суетном стремлении прибавить себе немного росту.

Отступив на шаг, Уэллен смерил взглядом пьедестал. Если только повыше поднять ногу…

Стараясь не потерять равновесия, он изо всей силы ударил каблуком но флакону.

Осколки брызнули во все стороны.

Над остатками флакона поднялось что-то вроде струйки дыма. Она обвилась вокруг головы ученого, и уши его наполнил тонкий дрожащий звук. Перед взором Уэллена на миг возникло призрачное лицо женщины — больше он ничего не успел разглядеть. Впрочем, это могло просто почудиться… Потом дым свился в колечко и без лишних эффектов растаял.

Ученого захлестнула волна чувств — целая буря мольбы и надежды тех, кто еще оставался в заточении. Легкость, с которой удалось освободить первого, немало удивила Уэллена. Впрочем, Серкадион Мани вряд ли предполагал, что кто-то чужой сможет пробраться сюда. Уэллен подозревал, что главной причиной его появления здесь были как раз те, кому он собирался помочь. Присутствие Короля-Дракона, вероятно, позволило им обрести некоторую свободу и действовать но своему усмотрению.

Встав поудобнее, Уэллен снова занес ногу. Теперь он прицелился так, чтобы разбить не один флакон. Чем скорее он покончит со всем этим, тем лучше.