Великолепная афера - читать онлайн книгу. Автор: Эрик Гарсия cтр.№ 55

— Не надо, — кричит он. — Прекрати, Анджела, прекрати…

Рой чувствует у себя за спиной двух полицейских. Чувствует, зачем они подбежали к нему. Но ему все равно. Он тащит Анджелу, пытается спасти ее, пытается отвести от нее дальнейшие неприятности. Он согласен взять на себя все, хотя они работают в паре. Только бы выгородить ее. Она здесь ни при чем. Он сможет раскрутить это как надо, сможет разыграть это и перед судьей…

Боль пронизывает его голову. Но это не та боль. Не от давления внутри головы. Это острая боль, распространяющаяся по всему телу. Сквозь быстро застилающий глаза туман он может рассмотреть одного из копов, который снова поднимает дубинку. Дубинка со свистом рассекает воздух. Опускается на голову Роя.

Мычание. Тяжелый шумный выдох. На этот раз боль не чувствуется. Просто какое-то странное ощущение. Движение. Кинотеатр как будто поднимается в воздух, а потом заваливается на один бок. Все изгибается, искривляется. Переворачивается вверх дном. Рой тяжело валится на бок, прижимаясь щекой к полу фойе. Голова дергается из стороны в сторону. Глаза вылезают из орбит.

Кинотеатр снова погружается в туман. Рой не понимает, что происходит. Они ушли? Они ушли и заперли двери? Он видит ноги, видит только ноги, двигающиеся туда-сюда по полу. Он слышит какую-то возню. Что все-таки происходит? Огни все больше меркнут.

Выстрел. Выстрел из пистолета. Резкий, громкий. Отозвавшийся эхом в пустом кинотеатре. Выстрел и крик. Это Анджела. Анджела кричит. Свет уже погас, а Анджела кричит. Крик смолкает, но это ее крик.

«Анджела кричит, — думает Рой в последнее мгновение перед тем, как сознание покидает его. — Анджела кричит, значит, я сделал что-то не так. Я виноват. Только я виноват во всем».

Он лежит на пляже, одежда спущена ниже пояса. Рой, согнув шею, смотрит на живот, на ноги, рассчитывая увидеть избыточную плоть и волосы. Удивляется, не обнаружив привычного живота. Тонкая загорелая талия. На такую приятно смотреть. А ведь такой она и была много лет назад. Солнце сегодня яркое. Не горячее, но яркое. Он не чувствует жара, исходящего от него, но это его не волнует. Оно яркое, только и всего.

Восточный бриз. Он и его не чувствует. Бриз подгоняет парусные лодки. Порывистый ветер срывает шляпы с родителей и разрушает песчаные замки, построенные детьми. Голубая прозрачная вода. Рыбы снуют у берега; многоцветные плавники и блестящая чешуя. Вода сама держит тело на плаву.

Неподалеку в шезлонге Анджела, подставляет себя солнцу. Голубой бикини, который он ей купил… где-то. Где-то там, в небольшом городке. Они зашли тогда в маленький магазинчик. Их встретил хозяин. Смеялся вместе с ними, угощал их содовой водой со вкусом апельсина. Они купили плавки для Роя, несколько ожерелий из ракушек и акульих зубьев. Голубой бикини Анджеле.

Она глядит на Роя и улыбается. Ему кажется, что она выглядит старше. Старше, чем была тогда, когда они покупали ей бикини, но дело не в этом. Она сейчас взрослая женщина. Красивая. Она наверняка уже ходит на свидания, а Рой и не возражает. Он внушает ей, что надо быть осторожной, следит за всеми молодыми людьми, с которыми она встречается; пока все ему нравятся. Вспомнить никого из них он не может, но знает, что они ему наверняка нравятся.

Анджела что-то читает. Наверное, то, что нужно к школе, думает он. Она занимается даже на отдыхе во время каникул. Какая хорошая девочка. Он рад, что выиграл дело о совместной опеке. Рад, что они смогли отправиться в эту поездку. Правда, он не помнит того, что было в промежутке; не помнит, как они оказались здесь, но это самый прекрасный уголок на островах. Здесь можно позабыть обо всем, расслабиться и просто предаться отдыху.

Он машет ей рукой. Улыбается. Она машет ему рукой в ответ. Между ними всего десять футов, а больше ничего и не надо. Просто знать, что она рядом с ним и отдыхает. Как удобно. Как спокойно.

— Я-да-да-да-ди, — говорит она с улыбкой.

Рой не понимает, что она сказала. Наклоняет голову в ее сторону, улыбается.

— Я-да-да-да-ди. — Теперь более настойчиво. Как будто она хочет, чтобы он, наконец, понял.

Но шум прибоя становится сильнее, и Рой не может понять, что она хочет сказать. Подставляет рупором ладонь к уху.

— Ба-ди-да-ду-да-ди-ду, — повторяет Анджела. — Ба-ди-да-ду-да-ди-ду. Ба-ди-да-ду-да-ди-ду! — слышится сквозь шелест волн. Она обращается к нему более высоким и громким голосом, стараясь, чтобы он услышал. Открывает рот во всю ширь, кричит все громче и громче.

А Рой все не может понять. Что же все-таки она хочет ему сказать? Он пытается приподняться на шезлонге, но понимает, что не может. Он не может пошевелиться, лежит на боку, под щекой шершавая ткань. Пытается приподняться. Выпрямиться. Не может.

Смотрит на Анджелу. Просит помощи. Но ее нет. Шезлонг пуст, только голубой лифчик от бикини колышется на ветру. На пляже ее уже нет. Уже никого нет на пляже. Песок темнеет. Солнце темнеет. Но он слышит, как она зовет его, напевая эту бессмысленную тарабарщину. Слышит ее даже и сейчас, когда лежит пристегнутый к шезлонгу, а шезлонг сползает вниз по берегу, приближаясь к линии прибоя.

* * *

— Я-да-да-да-ди, — выводит труба гаммы, восходящие и нисходящие. Он может видеть все, что происходит вокруг: двое малышей, мальчик и девочка, бегают взад-вперед, поднимаются вверх по бесчисленным лестничным пролетам, съезжают вниз по перилам. Труба заливается, дети скользят вниз. Труба постепенно стихает, а дети все скользят по перилам. Какие-то образы, проплывающие в сознании. В мозгу. Какой-то низкий звук, отбивающий ритм; прыгающий по земле мяч, за которым гонятся дети. Шлепки мяча, глухие ритмичные звуки, гудение, буханье. Все проплывает мимо него. Сквозь него.

— Бум-бум-бум.

Но это уже не музыка. Тело его трясется, голова колотится обо что-то не совсем твердое, но и не совсем мягкое. Обо что-то, обтянутое кожей. Каждое сотрясение сопровождается острой колющей болью. Стук в голове. Череп распирает изнутри. Виски будто зажаты тисками.

Дорожный шум. Шуршание шин по асфальту; машина идет на приличной скорости. Он лежит на кожаном диване. Два раздвинутых кожаных сиденья. Ковшеобразные сиденья. Ковшеобразные сиденья, обтянутые черной кожей. Это машина Фрэнки.

Звук трубы. Музыка и машина. Фрэнки рядом. Рой на заднем диване машины. Не понимает, что с ним. Не может понять, почему так сильно болит голова. А кто-нибудь еще есть здесь с ним? Может… может быть, какая-нибудь женщина?

Рой опирается руками о сиденье и пытается приподняться. В руках нет силы. Ему не сдвинуться. Пытается повернуться, окликнуть Фрэнки по имени. Не раскрыть рта. Из угла губ стекает слюна, разливаясь лужицей под щекой.

Он силится поднять голову. Поднять голову и увидеть Фрэнки. Спросить его, что творится, что происходит. Рой напрягается, напрягает шейные мускулы. Приподнимается. Голова его поднимается, плавая в воздухе; Рой думает, что все обстоит не так уж плохо — приподняться и поднять голову оказалось не таким трудным делом.