Спят усталые игрушки - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 93

Николай был необычайно злопамятен, однако в его душе все же существовали какие-то принципы, или, как говорят в таких случаях, «понятия». После выхода на свободу в голове его прочно засела мысль: следует отомстить всем, кто запихнул его за решетку, но надо и отблагодарить тех, кто помог. Правда, последних оказалось немного – всего лишь судья Анна Перфильевна.

Достать ее адрес оказалось предельно просто. Коля поехал в канцелярию суда, и женщина-инспектор выдала требуемое. Причем она, подняв все документы, сообщила имена и координаты народных заседателей – генерала Рыклина и врача Калерии Львовны.

Николай даже не удивился тому, с какой легкостью служащая нарушила ради него должностную инструкцию. К этому времени он уже великолепно умел подчинять людей своей воле. Но лучше всего поддавалась влиянию родная сестра Мила.

Николай пришел к ней в общежитие, когда девушка уже перешла на пятый курс. Он давно знал, где живет и учится сестра, но до поры общение с ней не представлялось необходимым. Шабанов был занят другим – в брошенной деревне, где когда-то имел приход его прадед, он начал создавать «обитель путников».

Начав проповедовать, Шабанов только удивлялся людской глупости и доверчивости. Десятки людей пошли за «Отцом» и «Учителем». Конвейер заработал. «Путники» отдавали Шабанову нажитое и селились в деревне. Другие горбатились на работе, принося устойчивый доход.

У Николая оформилась и цель – собрать побольше средств и рвануть за рубеж. Миллиона долларов ему хватит на первое время, а среди иностранцев тоже полно истериков, кликуш и просто несчастных людей.

Совершенно случайно доморощенный экстрасенс узнал, что в одной группе с Людмилой учится дочь генерала Рыклина – Тамара. Подивившись на гримасы судьбы, Николай принялся думать, как можно использовать этот факт. Тамара спокойно закончила институт, влюбилась, вышла замуж, забеременела. И тут Шабанов догадался, как побольней ударить генерала.

Людмиле дается приказ соблазнить Леонида. Мила покорно исполнила требуемое, она абсолютно подчинялась брату.

Редкий молодой мужчина устоит, когда интересная женщина вешается ему на шею. Леонид не стал исключением, наверное, думал, что дело кончится легким, необременительным романом. Но вышло по-иному.

В день смерти к нему в квартиру позвонила женщина. Поглядев в глазок, Леня сначала решил, что пришла Людмила, и открыл дверь. Но на пороге никого не было. Удивившись, мужчина поглядел на лестницу – гостья будто испарилась.

Леня прикрыл дверь, пошел на кухню, поставил чайник, потом вернулся в комнату и опешил. В кресле сидела Людмила, одетая во все белое, с вуалью на лице.

– Ты сдурела? – спросил мужик, не понимая, как любовница прошмыгнула внутрь. Та молча подошла к окну и распахнула его.

– Иди, – сказала она, – там хорошо!

Леня слегка испугался и решил, что женщина тронулась умом. Но тут опять раздался звонок в дверь. На пороге стоял незнакомый мужчина.

– Простите, – пробормотал он. – Люда не у вас? Она не в себе слегка. Я ее брат.

Обрадованный, Леонид впустил Шабанова. Десяти минут хватило Николаю, чтобы заставить сначала Леню написать предсмертную записку, а потом шагнуть из окна. Бедный мужчина побежал к подоконнику, чувствуя, как за спиной нарастает стена огня. Шабанов внушил несчастному, будто в квартире бушует пожар, а под окнами стоят пожарные с натянутым брезентом.

Дальше все произошло так, как рассчитывал Николай. Экзальтированная, романтически настроенная Тамара сначала заболела. И уже совсем просто оказалось выманить ее из дома на квартиру бывшего мужа. Людмила позвонила несчастной и сообщила, что держит в руках большое, на двадцати страницах, предсмертное письмо Лени, адресованное жене.

– Приезжай одна, – напутствовала Мила, – узнаю, что прихватила с собой родителей или подругу, сожгу послание.

Тамара отправляется в сопровождении матери и отсылает ту в булочную. Тут же входят Людмила и Николай. С Рыклиной тоже не пришлось долго возиться. Хватило нескольких слов, и она, вытянув руки, пошла за обожаемым супругом. На лице Тамары застыла улыбка, последние секунды жизни она была счастлива. Николай велел женщине выглянуть в окно и помахать возвращающемуся с работы мужу.

– Дальше, дальше, – говорил негодяй, – ему так не видно.

Преступный замысел удался полностью. Никто даже не заподозрил неладное. И милиция, и родители, и друзья посчитали смерть самоубийством. Ну а того, что генеральша сошла с ума, вообще никто из преступников не ожидал.

Николай не удержался и сунул в почтовый ящик Рыклиных гадкую записку, составленную из газетных букв: «Живи и мучайся».

Следующий черед – Калерии Львовны. Здесь сильно помогло то обстоятельство, что Людмила владела профессией стоматолога. Она устраивается на работу в клинику, где начальствует дама, и соблазняет Костю.

Пока Мила играет с парнем, как кошка с мышью, а на очереди уже Георгий, им Николай планирует заняться после смерти Кости. Но тут внезапно приходится резко менять планы. Рощин несет документы в посольство Израиля, собирается эмигрировать вместе с женой, Лиля – еврейка.

В это время возникает еще одно осложнение – Людмила оказывается беременной. Она сама не знает, кто отец будущего ребенка – Георгий или Константин.

Брат намеревался отправить сестру на аборт, но Костя предложил… продать ему будущего ребенка. Николай моментально решил забрать эти деньги и указал Людмиле объявить о беременности и Рощину.

Мужчины принимаются носить будущей мамаше деньги, продукты и необходимые вещи. Девять месяцев Мила тянет из них жилы, наконец наступает развязка, рождается Верочка.

Люда ложится в клинику по паспорту одной из сектанток. Шабанов хочет, чтобы потерпевшие, если станут обращаться в милицию, выглядели бы идиотами, заявляя о младенце. По этой же причине Миле велено скрывать от всех беременность.

В назначенный день сначала обманывают Калерию Львовну и Костю, потом Георгия и Лилю. Стоит ли упоминать о том, что никакой петарды на улице не было, а роль портье в мотеле временно исполнял Николай?

Людмиле приказано ехать домой. Младенец пока нужен Николаю, Верочка – та нить, держась за которую Костя и Жора пойдут на тот свет.