Скелет из пробирки - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 87

– У нее был красивый маникюр, но не могут такие руки быть у женщины, занятой тяжелым физическим трудом.

– Да уж, – покачал головой Куприн, – правда, Мария Григорьевна не насторожилась, когда Анна Петровна рассказала ей про коллегу Вики. А вот Ладожского ты напугала по полной программе. Пришла, сунула под нос фото, где Лиззи запечатлена вместе с полковником Виттенхофом, стала «радовать» его известием о нашедшемся архиве Горгольца.

– Я думала, он один из несчастных, чудом уцелевших в Горнгольце людей, – отбивалась я, – кстати, зачем он отправился в Комитет помощи жертвам фашизма? Сидел бы тихо, не высовывался!

Олег пожал плечами.

– Ладожский очень, очень жадный человек. Ему хотелось получить компенсацию. И потом, он справедливо полагал, что после окончания Отечественной войны прошли десятилетия, свидетелей тех времен не осталось, а денежки – вот они, надо лишь затребовать компенсацию. Кстати, Мария Григорьевна, сентиментальная, как все убийцы, именно из этих соображений и повесила несколько лет назад у себя дома фото, где она вместе с Виттенхофом. Все свидетели давным-давно умерли, считала она. Виттенхоф был ей вместо отца, она его не забыла.

– Но ведь она спокойно допустила, чтобы полковника и Бригитту умертвили! – воскликнула Томочка.

– Да, – кивнул Куприн, – но спустя много лет убедила себя, что Фридрих Виттенхоф пал смертью храбрых на алтаре науки. Я не психолог, всего лишь, так сказать, практикующий мент, но хорошо знаю, что убийцы, которых не настигло правосудие, чаще всего внушают себе, что никакого преступления не совершали. Ну не убивали они никого, и все тут! Вот и Мария Григорьевна спустя десятилетия благополучно убедила себя в том, что воспитавший ее Виттенхоф погиб от руки советских солдат. Она повесила фото и иногда предавалась воспоминаниям, глядя на него.

Олег помолчал секунду и продолжил:

– Теперь понимаете, что испытал Ладожский, увидав дурочку Вилку? Сначала он решил тут же убить ее, вытащил веревку…

– Так вот почему Герман Наумович все время открывал ящики и вертел в руках то бечевку, то штопор, – испугалась я.

– Ага, – кивнул Куприн, – примерялся, как лучше отправить тебя к праотцам, но потом, когда понял, что явившаяся к нему глупышка в течение недели никуда не собирается идти, решил действовать по привычному сценарию. Он потребовал у Вилки паспорт и запомнил адрес, потом, чтобы у нее создалось впечатление – Герман Наумович бывший заключенный, который хочет наказать негодяев, – начинает негодовать, рассказывает про эсэсовские татуировки под мышкой… В общем, усиленно изображает человека, желающего отыскать негодяев. Более того, когда Виола собирается уйти, он ловко крадет у нее из сумочки снимок Лиззи с Виттенхофом. Дальше преступники действуют очень оперативно. Главную опасность для них представляет архив Горнгольца. Поэтому Герман Наумович несется в бумагохранилище, прикидывается обычным посетителем и заказывает себе папку с полки семьдесят восемь "а".

– Почему именно ее? – полюбопытствовал Сеня. – Что в ней?

– Ничего, – пояснил Куприн, – какие-то документы. Просто Вилка опрометчиво заявила, что архив Горнгольца лежит на стеллаже семьдесят восемь "а", вот Ладожский и выбирает, что поближе. Содержимое папки его совершенно не интересует. Некоторое время он делает вид, будто изучает бумаги, потом аккуратно насыпает внутрь одного из конвертов порошок, сдает документы и спокойно уходит. Примерно через час папочка начинает тлеть и разгорается пожар.

– Что он насыпал, – закричала я, – как называется это вещество?

– Не скажу, – нахмурился Куприн, – а то еще напишешь в своей дурацкой книге рецепт самовозгорающейся смеси. Для высококлассного химика, которым является Ладожский, проблем нет. Самовозгорающиеся смеси хорошо изучены, и многие из них можно получить, смешивая совершенно свободно продающиеся ингредиенты. Герман Наумович получил необходимый порошок буквально за десять минут.

– А Света Сафонова? Она жива? – закричала я – Слава богу, да, – кивнул Куприн. – Боярские решили сначала избавиться от тебя и прислали вновь Анну Петровну с грибочками. На этот раз она переоделась, превратилась в милую бабусю, и задача была совсем простой – продать грибочки. Что ей и удалось. Ленинид пришел в полный восторг от шикарной и совсем недорогой закуски… Светой Сафоновой решили заняться чуть позже.

– Папенька – идиот, – прошипела я, – разве можно покупать консервы с рук?

– Между прочим, – возразила Томочка, – ты вела себя безобразно! Подвергла опасности всех нас, и все почему?

Я разинула рот. Мы дружим с Томочкой столько лет, что и сказать страшно, но никогда она не разговаривала со мной таким тоном.

– А все потому, – отозвался Олег, – что госпоже Арине Виоловой хочется до дрожи стать знаменитой писательницей.

Боярские и Ладожский были арестованы. На свободе осталась одна ни о чем не подозревающая Ксюша Бедная девушка теперь носится с передачами. Надеюсь, что преступников сурово накажут.

Анна Петровна Заяц, тоже скорей всего сядет в тюрьму на длительный срок. Мне очень жаль Колю, который останется без матери, но преступница должна быть наказана. Нельзя, желая подарить жизнь своему ребенку, отнимать право на ту же жизнь у другого человека, но, с другой стороны, я очень рада, что меня судьба никогда не ставила перед таким выбором. Я, безусловно, осуждаю Анну Петровну, но в моей душе, где-то далеко-далеко внутри, живут жалость и сочувствие к ней.

К сожалению, мне как свидетельнице придется идти в суд. Но до этого далеко, следствие в самом разгаре, и продлиться оно может очень долго.

В воскресенье вечером я села писать книгу. Не успела схватить ручку, как в комнату всунулась Томочка – Вилка, к тебе пришли.

– Кто? – недовольно буркнула я. – Кого черт принес? Ну почему я не могу спокойно сесть работать, а?

– Извини, пожалуйста, – забубнила Томуська, – знаю, как ты не любишь, когда тебе мешают, но муж какой-то Юдиной просто ворвался в квартиру, кричит, что у него пропала жена, а ты знаешь, где она…

– Кто? – в ужасе переспросила я. – Муж Юдиной?

– Ага, – кивнула Томуська.

Я бросилась в прихожую. Муж Нюси, которую я отвезла на недельку в деревню для похудания! Отвезла и, занявшись расследованием, забыла про нее. Господи, Нюся там, предоставленная сама себе, живет почти месяц. Надеюсь, бабки не дали ей умереть с голоду, но… Ой, мама, что же теперь будет!