На южном фронте без перемен - читать онлайн книгу. Автор: Павел Яковенко cтр.№ 35

Для начала нам надо было разобраться, кто есть кто, а потом уже приступать к распределению должностей. В первую очередь необходимо было выбрать наводчиков. А для этого человеку необходимо мало-мальски уметь считать, и понимать простейшие логические действия. Если вы думаете, что таких людей в армии много, то вы сильно ошибаетесь. В наше время на службу забирают только тех, кто не смог отмазаться. Как правило, это люди с низким образовательным уровнем. Какая тут связь? А самая прямая. Раз не хватило бабла на образование, то не хватило и на отмазку. Редко когда попадется недоучившийся студент. А человек после института, который отслуживает свой год — это вообще уникум. Либо опять-таки, не хватило бабла на отмазку, либо сильно хорошее здоровье. Ведь здоровых людей после пяти лет учебы в институте мало остается. Либо гастрит и язва желудка, либо гипертония, либо крайне низкое зрение. Тут и денег никому платить не надо — с таким здоровьем в армию не берут. А если и возьмут, то он все равно больше по госпиталям валяется, какой там из него боец!

— Ну что, — начал допрос Вася. — Рядовой Степанов Игорь Петрович, какое у тебя образование?

— Девять классов, и ПТУ, — ответил мелкий, рыжий и веснушчатый солдат.

— А на кого ты учился?

— Я штукатур-маляр.

Мы призадумались. Конечно, вообще для армии специальность золотая. Хороший старшина такого бойца никому никогда и никуда не отдал бы. Если бы его вообще сходу не отправили дачу начальству строить, или не начали сдавать в аренду разным состоятельным гражданам. Наши бойцы, например, любили работать у частников. Во-первых, кормили от пуза, сигареты давали по потребностям, и разрешали вволю спать. А работа… А что работа? На износ работать никто не заставлял. Заставляли бы, так бойцы и не рвались бы на стройки.

Впрочем, сейчас нам было все равно, какая у него замечательная строительная специальность. Пули не разбирают, штукатур-маляр он, или маляр-штукатур. Нам нужны были бойцы: наводчики, заряжающие, подносчики, номера расчетов, командиры расчетов, наконец. Строители нас интересовали мало.

— Так, — сказал Вася, — перемножь шестьдесят шесть на пятьдесят пять… Вот тебе бумага и карандаш. Считай.

Боец задумался. Потом принялся грызть карандаш. Я увидел, что он вспотел.

— Ладно, — процедил Вася, — задача попроще. Прибавь к пятнадцати целым трем сотым пятьдесят одну сотую.

Солдат запыхтел, но задачу выполнил. Я посмотрел ответ. Увы, неправильно.

— Знаешь, брателло, — задушевно сказал я, — если ты будешь так считать, то будешь попадать куда угодно, кроме цели. В небо, в море, в облака, в собственные войска. Куда угодно… Знаешь, тебя лучше к Дудаеву отправить. Ты им гораздо больше вреда принесешь… Короче, свободен!

Да-а!.. Через расчет пришлось пропустить практически всех. Кроме, пожалуй, тех, кто уже одним выражением лица напрочь отметал всякое подозрение в наличии развитого интеллекта. К счастью, таких оказалось совсем немного.

С трудом, но наводчиков мы набрали. Недоучившийся студент, продвинутый пэтэушник, лицо без определенных занятий и паренек, попавший в армию прямо со школьной скамьи. От них не требовалось ничего особенного, просто уметь прибавлять и вычитать. «Избранные», во всяком случае, решили несколько примеров без ошибок. Ну что нам еще требовалось?!

С командирами минометов было также нелегко. Сложность состояла в том, что определить по внешним признакам нужного человека крайне трудно. Наводчик должен уметь считать: достаточно проверить его умение, и все. Командир расчета должен заставлять подчиняться. Это с первого взгляда не определишь.

Это можно узнать только спустя некоторое время, когда лидеры проявят себя сами.

Однако времени наблюдать у нас не было. Командиров минометов нужно было назначить здесь и сейчас.

— Есть несколько сержантов, — принял решение Рац, — назначим пока их. А там потом разберемся. Если надо будет — переназначим.

С остальными номерами расчетов мы разобрались быстро. Единственная тонкость, которую нам пришлось учесть — это то, что носить минометную плиту должен человек более — менее мощный. Иначе эта тяжеленная плита погребет его под собой.

Расфасовка личного состава заняла у нас практически весь день. Было уже восемь часов, когда Вася бросил на стол ручку, сладко потянулся, улыбнулся мне, и сказал:

— Ну что? Пора домой?

— Да, да! — сказал я. — Куда пойдем? Ко мне как-то и далековато…

— Да ладно тебе, — ответил мне Вася, — пойдем ко мне ночевать. У меня две кровати в комнате, телевизор, видак. Хозяйка живет отдельно в доме, а я во флигеле… Только вот что… У сортира собака злая. Если приспичит, то сначала скажи мне. Я пойду вперед, закрою псину в будке, и тогда только проходи. А так порвет на фиг — она чужих ненавидит. Аж с цепи срывается.

Меня, конечно, этот монолог не особо воодушевил. Но уж лучше остановиться у Васи. По крайней мере, утром на службу мы с ним придем одновременно. Да и искать меня ночью у Раца никто не додумается. Так что от происков Шевцова, если они вдруг и появятся, я буду надежно защищен.

Во флигеле у Васи оказалось весьма уютно. После промозглой улицы домашнее тепло меня слегка разморило. Как только я снял берцы, сбросил бушлат, и повалился на кровать, мне нестерпимо захотелось закрыть глаза и обрушится в бездну сна.

Ну уж нет! Уж вы извините! Я не стану тратить такой вечер на пошлый сон. Это чтобы проснуться завтра и сходу отправиться на службу?! Нет уж, увольте! Сегодня вечером будет водка, в разумных пределах, несколько фильмов, насколько голова выдержит, а потом уже только крепкий здоровый сон. Не раньше.

По дороге к Рацу мы купили в вечернем магазине палку колбасы, две бутылки водки, банку соленых огурцов по-болгарски, (это когда море уксуса — я страшно люблю эти острейшие огурчики), и бутылку минералки на запивку.

Теперь, за Васиным столом, мы разложили все это богатство.

Внезапно в дверь постучали.

— Странно, — привстал Вася, — собака не лает. Эти или хозяйка, что вряд ли в такое время… Или это Левченко.

Мы прислушались к топоту за дверью. Было такое впечатление, что там сучат ногами.

— Точно Левченко, — сказал Вася. — Чего его принесло? Он же под Хасавюрт уехал!

Рац открыл двери. В комнату ввалился усталый, страшно небритый, но очень жизнерадостный капитан Левченко.

— О! — сказал он, увидев меня, — у тебя гости, Вася.

Впрочем, представляться нужды не было. Мы служили вместе во втором батальоне. Тогда Левченко был еще старшим лейтенантом, и разводился с женой, которая проживала где-то в Иркутской области. В те времена старлей был зол, циничен, и говорил исключительно афоризмами, сводившимися в основном к тому, что жизнь — это редкостное дерьмо.

Иногда, правда, он рассказывал о своем участие в погашении осетино-ингушского конфликта, и тогда несколько оживлялся. Но это было редко.