— Тогда, милорд, если вы хотите быть
уверенным, что сын, которого я подарю вам, и вправду ваш, а не Генриха Тюдора,
вам придется обуздать свой пыл по крайней мере на три месяца. Я не хочу
сомневаться в отцовстве своего ребенка, милорд, и не желаю, чтобы потом вы
бросали обвинения мне в лицо. Нельзя допустить, чтобы нашего первого ребенка
ждала судьба отпрыска Мэри Болейн.
— Об этом я не подумал, —
рассудительным тоном отозвался Энтони. — По-вашему, вы ждете незаконного
ребенка от короля, Блейз?
— Этого я не знаю, — просто ответила
она, удивляясь, с какой легкостью прибегла к лжи. У нее не было ни малейшего
намерения потакать его похоти, а тем более его любопытству — Тони явно не
терпелось узнать, чему она научилась в постели короля. По крайней мере ему
придется подождать — до тех пор, пока между ними не прекратятся ссоры и
подозрения. — Я слышала, что когда насчет подобных вопросов возникают
сомнения, лучше подождать три месяца, прежде чем решаться на близость. У женщин
моего рода недомогания отличаются непостоянством, и поскольку я не уверена в
своем положении, мне бы не хотелось причислять незаконнорожденного ребенка,
пусть даже ребенка короля, к семье Уиндхемов. Как бы вы ни осуждали меня,
думаю, моя преданность эрлам Лэнгфордским не вызывает сомнений.
— Да, — признался он, зная, что
вместе с этим соглашается на время сдержать естественные желания. — Но
зачем же тогда вы так спешили со свадьбой, Блейз?
— Вспомните, милорд: день нашей свадьбы
назначил сам король, а не я, — строго произнесла она.
— Вы правы, — пробормотал он. —
День нашей свадьбы был назначен королем, и он не тянул с этим, чтобы поскорее
начать преследовать мистрис Анну Болейн.
Он заботился не о нас. Вы видели, как эта
распутница поймала ваш свадебный букет, Блейз? Видели злорадную улыбку на ее
лице? Букет упал прямо к ней в руки, словно заколдованный!
— Бедняга Гэл, — задумчиво
проговорила Блейз.
— Бедняга Гэл? А как же бедный Тони,
которому теперь придется спать на полу в комнате, где нет даже камина?
Блейз не сумела сдержать смешок — в эту минуту
Тони казался ей особенно одиноким и разочарованным.
— Если вы пообещаете сдерживаться, —
начала она, откинув одеяло, — я потеснюсь, и мы сможем улечься рядом.
— Я согласен! — Тони мгновенно
устроился рядом с ней. — Спокойной ночи, мадам! — Отвернувшись от
нее, он укрылся одеялом.
— Спокойной ночи, милорд! — ответила
Блейз и задула свечу.
Вскоре после этого она услышала ровное дыхание
Тони и постепенно успокоилась. Поежившись под одеялом, Блейз тихо вздохнула.
Близость мужского тела почему-то успокаивала ее. Как бывало сотни раз за
прошедший год, она вспомнила Эдмунда. Почему он погиб?! Им было так хорошо
вдвоем, они вели незатейливую и мирную жизнь, Блейз чувствовала себя
защищенной, но самое главное — она была любима. Возможно, Эдмунд и одобрил бы
ее брак с Тони, но между ними не было ничего общего. Блейз была невыносима
мысль о том, что ей придется родить ребенка человеку, к которому она не
испытывает никаких чувств. Дети должны появляться, когда мужчина и женщина
любят друг друга. Возможно, именно потому ей так и не удалось зачать ребенка с
королем. Что же теперь делать? Она добилась всего лишь трехмесячной отсрочки, а
потом ей уже не удастся отказывать Тони в том, что ему положено и по Божьему, и
по человеческому закону. Перебирая эти тревожные мысли, Блейз наконец
погрузилась в беспокойный сон.
Энтони проснулся на рассвете, услышав, как
ходят внизу хозяин постоялого двора и его прислуга. Из конюшен доносилось
приглушенное ржание. Он с удовольствием потянулся, прогоняя из конечностей сон,
и, повернувшись, увидел, что Блейз мирно спит рядом с ним. Ее лицо было
неразличимо в серой полутьме, тело казалось бесформенным под толстым одеялом.
Его жена. Блейз. Блейз Уиндхем — его жена. Исполнилась его заветная мечта, но
из этого ничего не вышло. Он осторожно выскользнул из постели и, первым делом
наполнив ночную посуду, быстро оделся, ибо воздух в комнате к утру стал
морозным. Небо уже начинало светлеть, и теперь, повернувшись, Энтони мог
разглядеть Блейз.
Во сне она выглядела невинной и нежной. Как
трудно было узнать в этой спящей голубке тщеславную женщину, любовницу короля!
Но даже помня об этом, Энтони хотел заполучить ее в жены. Как ему повезло, что
Блейз надоела королю именно в тот момент, когда он, Энтони, прибыл ко двору!
Иначе ему нечего было и надеяться жениться на ней.
Медовые волосы Блейз разметались по подушкам.
Господи, как она была прекрасна! Разве могла мужчине, даже королю, наскучить
такая прелесть?
Он прикоснулся к ее плечу и осторожно
встряхнул ее.
— Просыпайтесь, Блейз. Уже утро, вскоре
мы выезжаем.
Она проснулась мгновенно и молча кивнула ему.
— Прислать к вам Геарту?
— Если это вас не затруднит, милорд.
Они позавтракали печеными яблоками со взбитыми
сливками, ветчиной, яйцами, сваренными вкрутую, и только что вынутым из печи
хлебом с маслом и сливовым джемом. Блейз заставила сестру выпить немного эля, а
затем пройтись добрую милю пешком, прежде чем позволила ей сесть в экипаж.
— Беда в том, что ты слишком
снисходительна сама к себе, — поучала она Блисс.
— Но я жду ребенка! — возразила та.
— Это вполне естественное событие в жизни
молодой замужней женщины, — усмехнулась Блейз. — Ты пробыла при дворе
так долго, что вконец запуталась, и теперь не знаешь, что естественно, а что
нет. Тебя тошнит потому, что ешь слишком много жирной пищи. Вспомни, еще
сегодня утром ты отказывалась есть крутые яйца — разумеется, предпочитаешь
сваренные в мешочек и облитые соусом из марсалы и сливок! Простая еда лучше
всего. Ты ведь не хочешь пополнеть, Блисс, а если будешь продолжать в таком же
духе, то расползешься к тому времени, как появится ребенок, и никогда уже не
сумеешь влезть в тесные придворные платья.
— Ты точно знаешь, чем напугать
меня, — проворчала Блисс, — впрочем, ведь ты уже дважды была
беременна. И надеюсь, знаешь в этом толк.
Фиалковые глаза Блейз блеснули.
— Да, Блисс, знаю. Так что лучше слушайся
меня, иначе Оуэн переметнется к какой-нибудь тоненькой девушке.
— Никогда! Этот шалопай так влюблен в
меня, что никакой женщине не занять мое место, — заявила Блисс. — И
все-таки я постараюсь следовать твоим советам — не хочу полнеть, — ее
глаза подозрительно прищурились. — Но довольно обо мне, сестра. Как твои
дела? Тони оказался таким же пылким любовником, как король?