Император деревни Гадюкино - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 35

Не увела, не соблазнила, не отняла у нее мужика, а именно убила. Можно предположить, что у медсестры случился нервный срыв, она перестала владеть собой и напала на первую попавшуюся женщину. И как должна в таком случае поступить Нина? Представьте себя на ее месте: вы заплатили немалую сумму, чтобы всей семьей в тихом, комфортном месте пересидеть ужас под названием «ремонт», и вдруг на вас с кулаками и абсурдным заявлением наскакивает одна из служащих среднего звена. Лично я бы начала орать:

– Спасите! Помогите! Милиция! Охрана!

А потом, убежав от сумасшедшей, помчалась бы к хозяйке санатория и потребовала объяснений. Нина же вела себя так, словно она провинилась перед Надей.

Ладно, отбросим в сторону предположения и обратимся к фактам. Рязанцева нападает на Пронькину, пугается меня и удирает. На службе Надя в тот день не появляется, потом приходит весть о грабителе, который забил хозяйку скромного домика насмерть. Нина Пронькина ведет себя странно, она откровенничает с полузнакомой женщиной, в библиотеке рассказывает ей о двойной жизни своего мужа. Затем появляется Лида, уводит мать, а через короткое время возникает Соня и ясно дает мне понять: Нина с приветом, неадекватно воспринимает реальность после внезапной, безвременной кончины мужа, история с рок-певцом по кличке Малыш – миф. Нина не успокаивается, она в халате приходит в мою спальню и прямо заявляет: дочери меня убьют. После этого высказывания мне следовало поверить Соне, понять, что ее мать больна, но потом я неожиданно узнала: Нину Пронькину то ли в спящем, то ли в бессознательном состоянии увезли из ее спальни на инвалидной коляске. А милые дочки и заботливый зять даже не забеспокоились. Они, не моргнув глазом, объявили:

– Мама прихворнула, ее отправили в больницу.

Так что здесь происходит? Ох, не зря Нина попросила у меня помощи!

Неожиданно мне захотелось спать, я потерла глаза, но решила все же досмотреть документы до конца. Их последняя часть относилась к рок-певцу по кличке Малыш.

В миру его звали Петр Аркадьевич Малышев. Я, памятуя рассказ Нины Олеговны о том, как Константин Львович, посетив концерт западных рок-звезд, внезапно решил вести двойную жизнь и купил себе второй паспорт, предположила, что никаких сведений о детстве и юности гражданина обнаружить не удастся. Константин Пронькин обзавелся левой ксивой, нужной лишь для оформления номера в гостиницах во время гастролей. Ну не станет же он тратить средства на документ с легендой! Удостоверение, у хозяина которого есть крепкая история, стоит намного дороже, чем просто заполненные корочки, да и времени на поиск реально существующей личности уйдет много.

Но я ошиблась. Петр Аркадьевич Малышев родился в Москве, в неблагополучной семье, в двенадцать лет попал в поле зрения милиции. Сначала его, ребенка, журили за хулиганство, потом запихнули в колонию для малолетних преступников. Петр отсидел свое, вышел на свободу, в следующий раз очутился на зоне в двадцать пять, сел за кражу. Несколько лет Малышев шил брезентовые рукавицы, потом вышел, как говорится, на свободу с чистой совестью. Увы, большинство зэков, оказавшись за воротами колонии, чумеют от вольного воздуха и начинают делать глупости. Кое-кого уже через неделю сажают в следственный изолятор, а через год за решеткой вновь оказывается подавляющее большинство этих самых, которые с «чистой совестью».

Малышев был исключением, сначала он числился внештатным сотрудником риелторской конторы, но никаких сделок не совершал, чем реально занимался – осталось неизвестным, большой период его биографии оказался скрыт. Но потом Петр неожиданно взялся за ум, поступил на компьютерные курсы, получил диплом с отличием, устроился на работу и даже сумел взять денежную ссуду на приобретение квартиры. Какой банк поверил бывшему уголовнику, в документах не указывалось, но Петр купил однушку на окраине Москвы и жил тихо. Ни жены, ни детей он не имел, служил в фирме, производящей стеклопакеты, неплохо зарабатывал и навсегда забыл об уголовном прошлом. И вдруг внезапно стал петь и вмиг сделал карьеру рок-певца.

Сон окончательно навалился на меня; с трудом перебирая ногами, я доползла до кровати и плюхнулась под одеяло, забыв умыться. В голове промелькнула последняя мысль: где могли познакомиться добропорядочный гражданин Пронькин и Петр Малышев, исправившийся уголовник? Сколько Костя заплатил Пете за его паспорт?

– Вставай, скорей, вставай, – застучало в ушах, – телик живей включи, эй, не спи!

Я села на кровати и в первую секунду растерялась. Вроде нахожусь не дома, так почему ко мне в дверь колотится Вовка Костин? В ту же секунду меня охватил ужас: если майор прилетел ни свет ни заря на «Виллу Белла», значит, с кем-то из домашних случилась беда.

Кубарем скатившись с кровати и забыв накинуть на короткую ночную рубашонку халат, я одним прыжком очутилась у двери, отодвинула щеколду и закричала:

– Вовка! Говори! Что произошло?

Высокий стройный мужик вмиг оказался в моей комнате, схватил пульт от телевизора, ткнул пальцем в кнопку и приказал:

– Смотри!

Экран засветился. У меня от злости пропал голос, а потом прорезался шаляпинский бас:

– Какого черта! Что ты себе позволяешь? Врываешься в чужой номер ни свет ни заря...

– Тсс, – шикнул Максим, – успеем поругаться. Во, слушай!

На экране возникла симпатичная брюнетка, из динамиков полился звук, корреспондентка старалась вещать официальным тоном, но в голосе нет-нет да и проскакивали нотки неприкрытой радости. Девица была счастлива от того, какую суперновость она сообщает зрителям.

– Доброе утро. С вами снова кабельный канал «Еланск». Я стою на том самом месте, где ранним утром рыбаки нашли тело Нины Олеговны, вдовы известного банкира Константина Львовича Пронькина.

Я плюхнулась в кресло и вся обратилась в слух.

– Пока милиция придерживается версии ограбления, – вещала корреспондентка. – Стало известно, что у вдовы пропал уникальный гарнитур, подаренный мужем на годовщину свадьбы: серьги и кулон-медальон. В этих изделиях было бриллиантов более чем на десят карат, и это не считая изумрудов, которыми щедро украшены подвески. А теперь я передаю микрофон начальнику Еланского управления милиции Павлу Федулову.

Камера взяла другой план, в экран въехало крупное красное лицо с глазами-щелками.

– Пожалуйста, Павел Евгеньевич, – зачирикала корреспондентка, – говорите, вы в эфире.

Федулов откашлялся.