Вампир Арман - читать онлайн книгу. Автор: Энн Райс cтр.№ 100

Мне нужна эта страсть! Нужна. Но хватит о нем. Две тысячи лет он прожил, без всяких угрызений совести вливаясь в поток человеческой жизни, доводя до совершенства искусство быть человеком, сквозь все века пронося с собой красоту и тихое достоинство кажущегося неуязвимым Рима эпохи Августа, где он и родился.

Есть и другие, сейчас они не рядом со мной, но тоже в разное время побывали на острове Ночи, мы с ними еще встретимся. Это древние близнецы, Мекаре и Маарет, хранительницы первобытной крови, из которой проистекает наша жизнь, корни лозы, так сказать, на которых мы цветем с таким упрямством и с такой красотой. Это наши Царицы Проклятых.

Потом, есть еще и Джесс Ривз, дитя двадцатого века, созданная Маарет, самой древней из нас, и благодаря этому – ослепительное чудовище. Я ее не знаю, но заочно восхищаюсь ею. Принеся с собой в мир живых мертвецов несравнимые познания в области истории, паранормальных явлений, философии и языков, она остается загадкой. Поглотит ли ее огонь, как многих из тех, кто, устав от жизни, не смог справиться с бессмертием? Или ее разум двадцатого века даст ей радикальную, нерушимую броню против немыслимых перемен, лежащих, как мы знаем, впереди?

Да, бывают и другие. Скитальцы. Время от времени я слышу их голоса в ночи. Вдали от нас встречаются те, кто ничего не знает о наших традициях, кто, из враждебного отношения к нашим произведениям и забавляясь нашими выходками, прозвал нас «Собранием Красноречивых», странные «незарегистрированные» существа различного возраста, силы, позиций, кто, иногда приметив в кипе книг в бумажных обложках экземпляр «Вампира Лестата», раздирает его в клочья и сильными руками с презрением стирает в порошок.

Возможно, в непредсказуемом будущем они добавят к нашим нескончаемым хроникам крупицы своей мудрости или своего разума. Кто знает?

Пока что, перед тем как продвигаться в моей повести дальше, необходимо ввести еще один персонаж.

Это ты, Дэвид Тальбот, кого я практически не знаю, ты, кто с неистовой скоростью записывает каждое слово, слетающее с моих губ, пока я сам наблюдаю за тобой, до некоторой степени загипнотизированный самим фактом того, что эти переживания, так долго горевшие в моей душе, теперь переносятся на бесконечную, по-видимому, страницу.

Кто ты, Дэвид Тальбот, потративший на смертное образование более семи десятков лет, ученый, глубокая, любящая душа? Кто в тебе разберется? Такого, каким ты был при жизни, умудренного летами, закаленного повседневными бедствиями и всеми четырьмя временами года земного существования человека, тебя переместили, не задев ни памяти, ни знаний, в потрясающее тело молодого мужчины. А потом это тело, идеальный кубок, Грааль твоей личности, того, кто отлично знал цену обоим элементам, подверглось нападению со стороны твоего ближайшего друга, любящего изверга, вампира, пожелавшего, чтобы ты присоединился к его путешествию по вечности, дашь ты ему разрешение или не дашь, нашего любимого Лестата.

Не представляю себе такого насилия. Я слишком далек от человечества, поскольку так и не дорос до взрослого мужчины. В твоем лице я вижу энергию и красоту англо-индийца с кожей цвета темного золота, чьим телом ты пользуешься в свое удовольствие, а в твоих глазах – спокойствие и закаленную душу старика.

У тебя черные волосы, мягкие, искусно подстриженные за ушами. Ты одеваешься с небывалым тщеславием, укрощенным стойким британским чувством стиля. Ты смотришь на меня так, как будто твое любопытство может застать меня врасплох, хотя это чрезвычайно далеко от истины.

Тронь меня – и я тебя уничтожу. Мне все равно, сколько у тебя сил и какую кровь передал тебе Лестат. Я знаю больше тебя. То, что я открываю тебе свою боль, отнюдь не означает, что я тебя люблю. Я делаю это ради себя и ради других, ради самой мысли о других, ради тех, кому это интересно, и ради своих смертных, ради тех, кого я так недавно взял под свое крыло, двух дорогих мне существ, которые превратились в стимул моей жизни.

Симфония для Сибил... Я мог бы дать своей исповеди и такое название. И стараясь изо всех сил для Сибил, я стараюсь и для себя.

Может быть, хватит прошлого? Может быть, хватит пролога к тому моменту в Нью-Йорке, когда я увидел на Плате лицо Христа? Здесь начинается заключительная глава моей книги. Это все. Остальное ты знаешь – что здесь еще требуется? Хватит и беглого мучительного описания событий, что привели меня сюда.

Давай будем друзьями, Дэвид. Я не собирался говорить тебе такие ужасные вещи. У меня болит сердце. Ты нужен мне хотя бы для того, чтобы сказать: продолжай скорее. Помоги мне своим опытом. Неужели не хватит? Можно, я продолжу? Я хочу послушать, как играет Сибил. Я хочу поговорить о моих любимых спасителях. Я не могу измерить пропорции своего рассказа. Я только знаю, что готов... Я достиг дальнего конца Моста Вздохов.

Да, это мне решать, ты прав, и ты ждешь, чтобы записать все, мною сказанное. Так давай перейдем к Плату.

Позволь мне перейти к лику Христа, как будто я иду в гору по Подолу давней снежной зимой, под сенью сломанных башен города князя Владимира, чтобы отыскать в Печерской лавре краски и доску, на которой обретет форму его лик – лик Христа, да, Спасителя, Бога Воплощенного. Еще раз...

Я не хотел к нему идти. Стояла зима, я удобно устроился Лондоне, без конца посещая театры, чтобы посмотреть пьесы Шекспира, и читая целыми ночами его пьесы и сонеты. Шекспир занимал все мои мысли. Его сочинения подарил мне Лестат. И когда я был по горло сыт отчаянием, я открывал книги и начинал читать.

Но меня позвал Лестат. Лестат испугался. Во всяком случае, он так утверждал. Я не мог не пойти. Когда он в последний раз попал в неприятности, у меня не было возможности примчаться к нему на помощь. Это отдельная история, но совсем не такая важная, как та, что я сейчас рассказываю.

Теперь же я знал, что мое с таким трудом завоеванное душевное спокойствие разобьется вдребезги от простого столкновения с ним, но он хотел, чтобы я пришел. И я не мог не откликнуться.

Сначала я застал его в Нью-Йорке, хотя он и не подозревал об этом; при всем желании он не смог бы завлечь меня в более страшный вихрь. В ту ночь он убил смертного, жертву, в которую он успел влюбиться, по своему недавно заведенному обычаю выбирая прославленных мастеров изощренных преступлений и страшных убийств и преследуя их вплоть до ночи пиршества.

«Так что же ему понадобилось от меня?» – недоумевал я. Ты был рядом, Дэвид. Ты мог ему помочь. Такое складывалось впечатление. Поскольку он – твой создатель, ты не услышал его призыв напрямую, но он как-то добрался до тебя, и вы сошлись вдвоем, вполне порядочные джентльмены, чтобы низким неестественным шепотом обсудить последние страхи Лестата.