Отчасти. Я, все-таки, надеюсь, что Арина не
ожидает моего появления.
Простая физическая сила? Огреть ее по башке
камнем…
Но для этого надо еще к ней подобраться.
По всему выходило, что мне стоит подобраться к
ней как можно ближе. И, как только ведьма отвлечется, напасть. Грубо и
примитивно ударить.
— Слушай! — крикнул я волку. — Когда
приблизимся, уйду в Сумрак. Опережу и подкрадусь к ведьме. Вы идите открыто.
Когда она с вами заговорит отвлечется — я нападу. Тогда помогайте.
— Хор-рошо, — никак не высказывая своего
отношения к плану прорычал волк. Поле было совершенно пустынным. Я никого не
видел обычным зрением, взгляд сквозь Сумрак тоже оказался бесполезен.
Тогда я поймал свою тень — заходящее солнце
светило в спину. И вошел в Сумрак.
На первом слое земля поросла синим мхом, но не
слишком густо. Обычные тощие клоки, жадно ловящие отголоски человеческих
эмоций.
И все же кое-что меня насторожило. Мхи будто
кольцами опоясывали какую-то точку. Я знал, что мох умеет ползать — медленно,
но упорно приближаясь к пище.
Здесь у него была лишь одна причина образовать
круги.
Я пошел сквозь туманную серую дымку.
Человеческий мир проступал вокруг, будто размытая, недоэкспонированная
черно-белая фотография. Было холодно и неуютно — здесь я каждую секунду терял
энергию. Но в этом был и плюс. Даже Арина не может постоянно находиться в
Сумраке. Она может поглядывать на первый слой из обычного мира, но и это
требует сил.
А она сейчас не в том положении, чтобы
безоглядно тратить запасенное годами.
На первом слое рельеф местности почти
совпадает с земным. Здесь тоже была земля под ногами, рытвины и пригорки. Но
здесь нашлось и еще кое-что. Я видел, точнее угадывал в земле старое оружие. Не
все, конечно, а только то, которому доводилось убивать. Полусгнившие автоматные
стволы, чуть лучше сохранившиеся винтовки…
Глава 6
Осталось ли это место на картах Второй
Мировой?
Быть может, это известный историкам и воспетый
в книгах плацдарм, на котором когда-то сошлись в кровопролитной схватке две
армии, вгрызлись друг другу в глотки — и дрогнувшая машина блицкрига откатилась
назад?
А может быть, это одно из безвестных полей нашего
позора, где отборные немецкие части растоптали брошенных им навстречу
необученных и плохо вооруженных ополченцев? И место ему — лишь в архивах
Министерства Обороны?
Плохо я знаю историю. Но скорее всего —
второе. Уж больно здесь пусто, уныло, мертво. Брошенная, мусорная земля, на
которую даже колхозы не зарились.
Не любят в нашей стране ставить памятники на
полях поражений.
Может быть потому и с победами не все гладко?
Я стоял на берегу речушки и смотрел на мертвое
поле. Не слишком большое: полоса земли между лесом и рекой, километр в ширину,
километров десять в длину. И не так уж много людей здесь полегло. Скорее сотни,
чем тысячи.
Впрочем, разве можно сказать, что это мало?
Винтовок было больше.
Метрах в ста от Арины я присел и побежал на
корточках. Наложенное Светланой заклинание еще действовало, иначе я быстро бы
выдохся. Метрах в пятидесяти — лег и пополз. Земля была сырой, я сразу же
измазался. Хорошо еще, что эта грязь при выходе из Сумрака отвалится сама
собой. Синий мох зашевелился, не зная, на что решиться — то ли приблизиться ко
мне, то ли отползти от беды. Плохо. Арина может понять, отчего волнуется мох…
И тут совсем рядом, метрах в пяти, стала
медленно подниматься черноволосая голова. Ощущение было таким, будто Арина
выныривает прямо из земли. Слишком узкая и густо заросшая траншея…
Я застыл.
Но Арина не смотрела в мою сторону. Медленно
медленно встала в полный рост — до того, похоже, сидела на дне старого окопа.
Картинно поднесла ладонь козырьком ко лбу. Я понимал, что она смотрит сквозь
Сумрак.
К счастью, не на меня.
Приближались мои подневольные рекруты.
Красиво они бежали! Даже из Сумрака их бег
выглядел быстрым, вот только в прыжках зависали слишком уж надолго. Впереди —
старый, мудрый вожак. За ним — волчата.
Человек бы испугался.
Арина засмеялась. Встала, руки в боки, ни
дать, ни взять крепкая молодуха из Малороссии, взирающая на приближение
непутевого муженька с собутыльниками. Заговорила — поплыли в воздухе низкие,
гулкие звуки. В Сумрак она входить не спешила. И я тоже вышел в человеческий
мир.
— …пустобрехи! — донеслось до меня. — Али
плохо я вас попотчевала?
Волки перешли на шаг. Остановились метрах в
двадцати.
Вожак выступил вперед и пролаял:
— Ведьма! Говорить… надо говорить!
— Говори, серый, — добродушно сказала Арина.
Надолго Игорю ведьму не отвлечь, это я понимал.
В любой миг она нырнет в Сумрак и оглядится
как следует.
Где же Надюшка?
— Девочку… отдай… — проорал-провыл волк. —
Светлый… буйствует… отдай девочку… хуже будет…
— Да ты, никак, угрожать вздумал? — удивилась
Арина. — Совсем сбрендил. Кто же отдаст ребенка волкам? Убирайтесь
подобру-поздорову!
Странно — она будто тянула время.
— Жив… ребенок? — чуть чище произнес волк.
— Наденька, ты жива? — глядя куда-то вниз,
спросила Арина. Пригнулась — и подняла девочку из траншеи, поставила на землю.
У меня перехватило дыхание. Надюшка совсем не
выглядела испуганной или усталой. Похоже было, что происходящее ей даже
нравилось — куда больше, чем прогулки с бабушкой.
Но она была близко, слишком близко к ведьме!
— Волчок, — сказала Надя, глядя на оборотня.
Протянула к нему ручонку — и радостно засмеялась. Оборотень завилял хвостом!
Нет, это продлилось всего несколько секунд.
Игорь напрягся, вздыбилась шерсть — и снова перед нами был зверь, а не ручная
собачка. И все-таки этот миг был — оборотень залебезил перед двухлетней
девочке, неииницинированной Иной!
— Волчок, — согласилась Арина. — Наденька, а
посмотри, кто тут еще? Глазки закрой и посмотри. Как я учила.
Надюшка с готовностью закрыла глаза ладошками.
И стала поворачиваться в мою сторону.