Выходящие с любопытством поглядывали на меня.
Даже с некоторой завистью. Особое задание — всегда интересно. Я посмотрел через
зал, увидел Ольгу, улыбнулся одними губами — она улыбнулась в ответ.
Она теперь ничем не напоминала ту босую,
чумазую девушку, которую я посреди зимы поил на кухне коньяком. Прекрасная
прическа, здоровый цвет кожи, в глазах… нет, уверенность была и раньше, теперь
появилось какое-то кокетство, гордость. С нее сняли наказание. Пускай и
частично.
— Антон, мне не нравится происходящее, — не
оборачиваясь, сказал шеф.
Ольга пожала плечами, кивнула — отвечай.
— Борис Игнатьевич, простите?
— Мне не нравится протест, заявленный Дневным
Дозором.
— И мне тоже.
— Ты не понимаешь. Боюсь, что все остальные —
тоже… Ольга, ты хотя бы догадываешься, в чем дело?
— Очень странно, что Дневной Дозор в течение
нескольких лет не в силах выследить убийцу.
— Да. Помнишь Краков?
— К сожалению. Полагаешь, нас подставляют?
— Не исключено… — Борис Игнатьевич отошел от
окна.
— Антон, ты допускаешь подобное развитие
ситуации?
— Я не совсем понимаю, — промямлил я.
— Антон, допустим, что в городе и впрямь
бродит Дикарь, убийца-одиночка. Он неинициирован. Временами у него происходит
всплеск способностей… он обнаруживает кого-то из Темных и уничтожает. Способен
Дневной Дозор его обнаружить? Увы, поверь мне… способен. Тогда встает вопрос,
почему не отловил и не обнаружил? Ведь гибнут Темные!
— Гибнет мелочь, — предположил я.
— Правильно. Жертвовать пешками — в традиции…
— шеф запнулся, поймав мой взгляд, — в традиции Дозора.
— Дозоров, — мстительно сказал я.
— Дозоров, — устало повторил шеф. — Припомнил…
Давай подумаем, к чему может привести подобная комбинация. Общее обвинение
Ночного Дозора в халатности? Ерунда. Мы должны контролировать поведение Темных
и соблюдение Договора известными Светлыми, а не выискивать таинственных
маньяков. Тут Дневной Дозор сам виноват…
— Значит, цель провокации — конкретный
человек?
— Молодец, Антон. Помнишь, что Юля сказала?
Подобную акцию среди наших могут провести единицы. Это доказуемо. Допустим, что
Дневной Дозор решил обвинить кого-то в нарушении Договора. В том, что кадровый,
ознакомленный с Договором сотрудник собственноручно чинит суди расправу.
— Но это легко опровергнуть. Найти Дикаря…
— А если Темные найдут его раньше? Но не
станут об этом шуметь.
— Алиби?
— А если убийства происходили в те моменты,
когда алиби отсутствует?
— Трибунал, с полным допросом, — мрачно сказал
я. Ничего хорошего в выворачивании сознания нет, конечно…
— Сильный маг, а эти убийства совершал сильный
маг, может закрыться даже от трибунала. Не обмануть, но закрыться. Более того,
Антон, перед трибуналом, в котором присутствуют Темные, это придется сделать.
Слишком много знаний иначе попадет к врагам. А если маг закрывается от
дознания, он автоматически признается виновным. Со всеми вытекающими
последствиями, и для него, и для Дозора.
— Мрачная картина, Борис Игнатьевич, — признал
я. — Очень. Почти как та, что вы описывали мне зимой, во сне. Мальчишка-Иной
чудовищной силы, прорыв инферно, который всю Москву с пылью смешает…
— Понимаю. Но я не лгу тебе, Антон.
— Что от меня-то требуется? — прямо спросил я.
— Ведь это не мой профиль. Аналитикам помочь? Так без того все сделаем, что для
расчета притащат.
— Антон, я хочу, чтобы ты просчитал, кто из
наших под ударом. У кого есть алиби на все известные случаи, у кого нет.
Шеф опустил руку в карман пиджака, достал
ДВД-диск:
— Возьми… это полное досье за трехгодичный
период. На четверых, включая меня.
Я сглотнул, принимая диск.
— Пароли сняты. Но ты сам понимаешь, видеть
это не должен никто. Копировать информацию ты права не имеешь. Расчеты и схемы
шифруй… и не жадничай с длиной ключа.
— Мне бы понадобился помощник, — неуверенно
попросил я. Глянул на Ольгу. Впрочем, какой она помощник: ее знакомство с
компьютерами ограничивается сражениями в «Еретика», «Хексен» и тому подобные
игры.
— Мою базу данных проверяй лично, — помедлив,
сказал шеф. — На остальные можешь привлечь Анатолия. Хорошо?
— Тогда в чем моя задача? — поинтересовалась
Ольга.
— Ты будешь делать то же самое, только путем
личных расспросов. Допросов, если уж быть честным до конца. И начнешь с меня.
Потом оставшуюся троицу.
— Хорошо, Борис.
— Приступай, Антон, — шеф кивнул. — Приступай
прямо сейчас. А на остальные дела сажай своих девочек, справятся.
— Может быть, мне покопаться в данных? —
спросил я. — Если вдруг у кого-то не будет алиби… организовать?
Шеф покачал головой:
— Нет. Ты не понял. Я хочу не организации
фальшивок. Я хочу убедиться, что никто из наших не причастен к этим убийствам.
— Даже так?
— Да. Потому что невозможного в этом мире нет.
Антон, вся прелесть нашей работы состоит в том, что я могу дать тебе такое
задание. И ты его выполнишь. Невзирая на личности.
Что-то меня тревожило, но я кивнул и пошел к
двери, сжимая драгоценный диск. Лишь в последний миг вопрос оформился, и я
спросил, поворачиваясь:
— Борис Игнатьевич…
Шеф и Ольга мгновенно отстранились друг от
друга.
— Борис Игнатьевич, здесь данные на четверых?
— Да.
— На вас, Илью, Семена…
— И на тебя, Антон.
— Зачем? — глупо спросил я.
— Во время противостояния на крыше ты пробыл
на втором слое сумрака три минуты. Антон… это третий уровень силы.
— Не может быть, — только и сказал я.
— Это было.
— Борис Игнатьевич, вы же всегда говорили, что
я маг среднего уровня!
— Допустим, что мне куда нужнее отличный
программист, чем еще один хороший оперативник.