Гарри Поттер и Принц-полукровка - читать онлайн книгу. Автор: Джоан Кэтлин Ролинг cтр.№ 117

— Даже если он похитил что-нибудь в Когтевране или в Гриффиндоре, шестой крестраж все равно остается нам неизвестным, — произведя подсчеты на пальцах, сказал Гарри. — Или он все-таки отыскал и то и другое?

— Не думаю, — сказал Дамблдор. — Мне кажется, я знаю, что представляет собой шестой крестраж. Интересно, что ты скажешь, если я признаюсь тебе, что мне давно уже не дает покоя появление той змеи, Нагайны?

— Змеи? — ошеломленно переспросил Гарри. — Разве животных можно использовать как крестражи?

— Ну, это не очень разумно, — сказал Дамблдор. — Доверить часть своей души существу, которое способно думать и самостоятельно передвигаться, — поступок, понятное дело, рискованный. Но если мои расчеты верны, Волан-де-Морту недоставало по крайней мере одного крестража из желанных шести, когда он явился в дом твоих родителей, собираясь убить тебя.

Похоже на то, что процесс создания крестражей он приберегал для смертей, имевших для него особое значение. А твоя, безусловно, такой и была. Он верил, что, убив тебя, сможет избавиться от опасности, которой грозило ему пророчество. Верил, что станет неуязвимым. И я не сомневаюсь в том, что последний крестраж он намеревался создать сразу после твоей смерти.

Как мы знаем, он потерпел неудачу. По прошествии многих лет он воспользовался Нагайной для убийства старого магла, и при этом ему вполне могла прийти в голову мысль обратить ее в последний из своих крестражей. Змея — символ его родства со Слизерином, а это соответствует мистическим настроениям лорда Волан-де-Морта. Не стоит исключать возможность, что он привязан к ней настолько, насколько вообще может привязаться к чему бы то ни было, он старается держать ее под рукой и обладает над ней властью, необычной даже для змееуста.

— Хорошо, — сказал Гарри, — дневника больше нет, кольца тоже. Чаша, медальон и змея пока еще целы, и, кроме того, вы считаете, что может существовать крестраж, принадлежавший когда-то Когтеврану либо Гриффиндору.

— Замечательно краткое и точное изложение фактов, — склонив голову, сказал Дамблдор.

— Значит, вы по-прежнему ищете их, сэр? На эти поиски вы и отправляетесь, покидая школу?

— Верно, — сказал Дамблдор. — Я ищу их уже очень давно. Я думаю, близок к тому, чтобы найти еще один. Появились кое-какие обнадеживающие знаки.

— Если вы найдете крестраж, — быстро сказал Гарри, — можно, я отправлюсь с вами и помогу вам его уничтожить?

С секунду Дамблдор внимательно вглядывался в Гарри, потом ответил:

— Да, полагаю, можно.

— Правда? — переспросил пораженный до глубины души Гарри.

— О да, — слабо улыбнувшись, сказал Дамблдор. — По-моему, ты это право заслужил.

Гарри воспрянул духом. До чего же приятно хоть раз не выслушивать слов об осторожности и защите. На висевших по стенам директоров и директрис решение Дамблдора произвело не столь радостное впечатление — Гарри увидел, что кое-кто из них покачивает головами, а Финеас Найджелус так и вовсе расфыркался.

— А скажите, сэр, когда крестраж гибнет, Волан-де-Морт узнает об этом? Он может это почувствовать? — не обращая внимания на портреты, спросил Гарри.

— Очень интересный вопрос. Я полагаю, что нет. Я полагаю, что Волан-де-Морт уже до того погряз во зле, а эти важнейшие его составляющие так давно отделены от него, что он не чувствует их так, как чувствуем мы. Возможно, на пороге смерти он и осознает их утрату… Но ведь не знал же он, к примеру, что его дневник уничтожен, пока не добился всей правды от Люциуса Малфоя. Когда Волан-де-Морт обнаружил, что дневник изуродован и лишился всей своей мощи, он, как мне говорили, пришел в такую ярость, что на него страшно было смотреть.

— Но я думал, что это он велел Люциусу Малфою протащить дневник в Хогвартс.

— Да, велел, много лет назад, когда был уверен, что еще сможет создать другие крестражи. Люциусу Малфою полагалось дождаться прямого приказа Волан-де-Морта, однако приказа он не получил: отдав ему дневник, Волан-де-Морт вскоре исчез. Он думал, что Люциус будет старательно оберегать крестраж и ничего не посмеет с ним сделать, но он слишком полагался на страх Люциуса перед хозяином, который уж много лет как сгинул, а по мнению Люциуса, так и вовсе погиб. Разумеется, Люциус не знал, что на самом деле представляет собой дневник. Насколько я понимаю, Волан-де-Морт сказал ему, что дневник поможет вскрыть защищенную хитроумными заклинаниями Тайную комнату. Знай Люциус, что у него в руках часть хозяйской души, он, безусловно, относился бы к дневнику с большим почтением. А так он решил осуществить давнишний замысел, но уже ради собственной выгоды. Подбросив дневник дочери Артура Уизли, Люциус надеялся одним махом и опозорить Артура, и добиться, чтобы меня вышвырнули из Хогвартса, и избавиться от вещи, которая могла его разоблачить. Бедный Люциус… При той ярости, которая гложет Волан-де-Морта, узнавшего, что он пожертвовал крестражем для достижения собственных целей, и поражении, которое он потерпел в прошлом году в Министерстве, я нисколько не удивлюсь, если он в глубине души радуется, что сидит сейчас в Азкабане.

Гарри немного помолчал, размышляя, потом спросил:

— Значит, если уничтожить все крестражи, Волан-де-Морта все-таки можно будет убить?

— Думаю, это так, — ответил Дамблдор. — Без своих крестражей он превратится в простого смертного с изуродованной, ссохшейся душой. Не забывай, однако, что, хоть душа его и повреждена настолько, что ее уже не поправишь, мозг и магическая сила Волан-де-Морта остаются нетронутыми. Чтобы убить волшебника, подобного Волан-де-Морту, даже лишившегося крестражей, необходимы редкостное искусство и редкостное могущество.

— Но у меня ничего этого нет! — выпалил Гарри, не сумев вовремя остановиться.

— Вот именно, что есть, — сказал Дамблдор. — Ты обладаешь могуществом, которого у самого Волан-де-Морта никогда не было. Ты способен…

— Да знаю я! — нетерпеливо воскликнул Гарри. — Я способен любить!

И еле-еле удержался от того, чтобы прибавить: «Большое дело!»

— Да, Гарри, ты способен любить, — произнес Дамблдор, и по лицу его было видно: он в точности знает, что именно чуть было не ляпнул сейчас Гарри. — И это, если вспомнить все, что с тобой случилось, великая и знаменательная способность. Ты просто слишком юн, чтобы понять, насколько ты необычен, Гарри.

— Выходит, пророчество, говоря о силе, которой не будет знать Темный Лорд, подразумевает всего-навсего любовь? — спросил несколько обескураженный Гарри.

— Да, всего-навсего любовь, — ответил Дамблдор. — Но только не забывай о том, что сказанное в пророчестве лишь потому исполнено значения, что им его наделил Волан-де-Морт. Я уже говорил тебе это в конце прошлого года. Волан-де-Морт выбрал тебя, потому что ты представляешь для него наибольшую опасность, а сделав это, сам же тебя в такого человека и превратил!

— Так ведь оно все к тому же и сводится…

— Нет, не сводится! — теперь уже нетерпеливо оборвал его Дамблдор. И, ткнув в Гарри почерневшим пальцем, сказал: — Ты придаешь пророчеству слишком большое значение!