Коль с Фаустом тебе не повезло [= Если с Фаустом вам не повезло ] - читать онлайн книгу. Автор: Роджер Желязны cтр.№ 72

– Господь о них позаботится, – отвечал Савонарола.

– Возможно, ты не хотел оскорбить меня, когда пришел сюда с таким предложением; однако мне в это не верится, – сказал Медичи.

Инстинкт подсказал Маку, что этот тощий монах, ворвавшийся в опочивальню Медичи, может помешать его планам и лишить его щедрой награды, обещанной за исцеление Медичи. Поэтому он оторвался от своих колб с бурлящей и булькающей жидкостью и громко объявил:

– Лекарство почти готово.

– Подпиши пергамент! – воскликнул Савонарола. – Признайся в своих грехах!

– Я молюсь Господу в сердце своем, – медленно проговорил Лоренцо. – Но эта молитва – не для твоих ушей.

– Я монах, – сказал Савонарола, – исповедь – по моей части.

– Ты горд и тщеславен, – с трудом произнес Медичи, – а кроме того, ты глуп. Убирайся к чертям. Фауст! Лекарство!..

Мак вытащил пузырек, данный ему Мефистофелем. Горлышко склянки было запечатано, и открыть его, не имея под рукой плоскогубцев или щипчиков, было очень трудно. В те давние времена их имел далеко не каждый, тем более – врач или алхимик, которому подобные инструменты совсем не нужны. Пока Медичи и Савонарола спорили друг с другом, Мак изо всех сил дергал за пробку, пытаясь сорвать тугую печать с узкого горлышка. Напуганные слуги столпились в углу, наблюдая за бурной сценой, происходящей между их господином и монахом. С улицы доносился звон церковных колоколов.

Наконец Маку удалось открыть свой пузырек. Он повернулся к Медичи, зажав спасительный эликсир в высоко поднятой руке.

Но Лоренцо Великолепный внезапно замолчал и откинулся на подушки, попытался приподняться, но не смог. Все его тело напряглось и затрепетало, потом дрожь прошла, и он остался недвижим. Рот его был открыт, невидящие глаза подернулись тонкой мутной пленкой.

Медичи умер.

– Спокойно, спокойно, – пробормотал Мак. – Сейчас…

Поднеся склянку к губам Медичи, он опрокинул ее горлышком вниз, пытаясь влить ему в рот чудесное лекарство. Жидкость, стекая по подбородку мертвого старика, проливалась на ночную сорочку и на простыни.

Слуги подняли ропот, на все лады ругая незадачливого доктора, когда Мак, пятясь, отошел от тела того, кто двадцать с лишним лет правил Флоренцией. Савонарола склонился над умершим, выкрикивая что-то резким, высоким голосом. Воспользовавшись общим смятением, Мак пробрался к двери и быстро зашагал по коридору.

Выйдя из дворца, он прошел несколько кварталов; свернув в один из переулков, ведущих к гостинице, где ждала его Маргарита, он на секунду остановился, пытаясь вспомнить, не забыл ли он что-нибудь в покоях Медичи. Ему казалось, что он оставил там нечто важное… Ну конечно! Золотую чашу!

Он хотел вернуться назад. Но было уже поздно. Навстречу ему двигалась целая толпа, и он был увлечен ее мощным потоком. Люди приплясывали, смеялись, кричали, молились, плакали, пели. Они шли на пьяцца Синьориа посмотреть на гигантский костер, обещанный городу Савонаролой. В этот час все жители Флоренции, казалось, посходили с ума.

Толпы людей, охваченных необычным возбуждением накануне предстоящего торжества, хлынули на улицы. В воздух поднялась пыль от топота многих сотен бегущих ног. На порогах трактиров и пивных уже дремали пьяные, успевшие осушить кувшин-другой вина с самого утра. Детвора с восторженными воплями устремлялась вслед за взрослыми; дети путались под ногами, пытаясь пробраться в самый центр людского потока, шалили, кривлялись, хохотали, швыряли мелкие камешки вслед прохожим. Все магазины и лавочки были закрыты – их хозяева, почтенные купцы и разного рода торговцы, сейчас устремились на площадь, где готовилось знаменитое сожжение предметов искусства. Раздался громкий стук копыт – отряд вооруженных всадников прокладывали себе путь через толпу. В своих красно-черных мундирах они выглядели весьма эффектно. Мак юркнул в первый попавшийся кабачок, чтобы его не затоптали лошади, и столкнулся в дверях с каким-то человеком, выходившим на улицу в этот самый момент.

– Смотри, куда идешь, парень! – отчитал его незнакомец.

– Извините, – пробормотал Мак. – Это солдаты…

– Какие, к черту, солдаты? Вы мне ногу отдавили, милейший!

Человек, на которого так неловко налетел Мак, был высок и строен, с правильными чертами лица; он мог бы послужить неплохой моделью для античной статуи Аполлона. В одежде его чувствовались оригинальный вкус и привычка к роскоши: длинный черный плащ был оторочен темным мехом, а на шляпе красовалось перо страуса – очевидно, этот человек много путешествовал, если, конечно, он не водил дружбу с содержателями городского зверинца. Несколько секунд он не сводил с Мака пристального взгляда своих больших блестящих глаз, затем сказал:

– Прости меня, чужестранец, но мне кажется, мы уже где-то встречались.

– Что-то не припомню, – ответил Мак. – К тому же я здесь недавно. Я нездешний. Я прибыл из… издалека.

– Любопытно, – продолжал его настойчивый собеседник. – Я как раз ищу человека, который прибыл издалека. Меня зовут Пико делла Мирандоло. Может быть, вы кое-что слышали обо мне?

Маку было знакомо это имя – он узнал о Мирандоле от Мефистофеля. Князь Тьмы рекомендовал его лже-Фаусту как одного из величайших алхимиков эпохи Возрождения.

– К сожалению, ничего, – развел руками Мак. Он отнюдь не собирался раскрывать свою душу перед властным чужеземцем, предчувствуя, что излишняя откровенность может причинить ему вред. – Я вижу вас впервые, и столкнулись мы с вами совершенно случайно. Вряд ли я тот, кого вы ищете.

– Действительно, со стороны наша встреча может показаться чистой случайностью, – стоял на своем Пико. – Но силой магического искусства мы можем проникнуть в глубинную сущность того, что кажется нам слепой игрою случая. Я предвидел, что встречу кого-то на этом самом месте, именно в это время. Так почему бы не вас?

– Как зовут человека, которого вы ожидали встретить?

– Иоганн Фауст, знаменитый виттенбергский маг и алхимик.

– Никогда не слышал о нем, – ответил Мак, сообразив, что настоящий Фауст, или, как мысленно называл его Мак, другой Фауст, должно быть, связался со своим флорентийским коллегой – ведь для такого искусного мага, как доктор Фауст, время и пространство отнюдь не составляли непреодолимого препятствия, и даже сама смерть отступала перед ним. У Мирандолы была громкая и весьма зловещая слава чернокнижника, волшебника и некроманта. Возможно, Фауст ухитрился послать ему весточку через века, разделяющие их.