Как высокомерно держался он со своею Силой и в своем
Красном! В тот день… более полувека назад. У Ведры.
Уничтожить Яму-Дхарму, победить Смерть… это бы доказало
превосходство Тараки над всеми…
А доказать это важнее, чем победить богов, которые все равно
когда-нибудь уйдут из мира, ибо они не ракшасы.
Стало быть, послание Бича Ниррити — на которое, как сказал
Сэм, Черный согласится, — поведано будет только грозе, а Тарака, глядя на
ее огонь, увидит, что она не лжет. Ибо гроза никогда не лжет… и всегда говорит
Нет!
Черный сержант провел его в лагерь. Он был великолепен в
своих доспехах с блестящими украшениями, и он не был пленником: просто подошел
к дозорному и сказал, что у него послание к Ниррити, поэтому и решил сержант
сразу его не убивать. Он отобрал у него оружие и повел в ставку, расположившуюся
в лесу неподалеку от Лананды; там он оставил его на попечение караульных, а сам
пошел доложить своему Господину.
Ниррити и Ольвегг сидели внутри черного шатра. Рядом с ними
была расстелена карта Лананды.
Когда по его приказу внутрь ввели пленника, Ниррити
посмотрел на него и отпустил сержанта.
— Кто ты такой? — спросил он.
— Ганеша из Града. Тот самый, кто помог тебе бежать с
Небес.
Ниррити вроде бы обдумал это.
— Припоминаю старинного дружка, — сказал
он. — Почему ты пришел ко мне?
— Потому что настал подходящий момент. Ты, наконец,
предпринял крестовый поход.
— Да.
— Я хотел бы обсудить его с тобой частным образом.
— Тогда говори.
— А этот приятель?
— Говорить при Яне Ольвегге — все равно, что говорить
при мне. Говори все, что у тебя на уме.
— Ольвегг?
— Да.
— Ну ладно. Я пришел сказать тебе, что слабы Боги
Града. Слишком слабы, я чувствую, чтобы победить тебя.
— Сдается мне, что ты прав.
— Но не настолько слабы, чтобы не причинить тебе
огромный урон, когда сделают они свой ход. А если приложат они все свои силы в
подходящий момент, так и вовсе может наступить равновесие.
— Я иду в бой, не забывая об этом.
— Лучше, чтобы твоя победа не стала слишком уж
дорогостоящей. Ты знаешь, я же симпатизирую христианам.
— Так что же у тебя на уме?
— Я вызвался развернуть здесь некую партизанскую войну
против тебя, только чтобы сообщить, что Лананда — твоя. Они не будут ее
защищать. Если и дальше ты будешь продолжать наступление в том же духе — то
есть не закрепляясь в завоеванных пунктах, — и двинешься на Хайпур, Брахма
сдаст без боя и его. Ну а когда доберешься ты до Килбара, а силы твои несколько
поредеют и ослабнут от битв за три первых города и от рейдов моих людей на
протяжении всего пути, вот тут-то Брахма и обрушит на тебя всю мощь Небес, и нет
никаких гарантий, что не потерпишь ты поражение под стенами Килбара. Наготове
все силы Небесного Града. Они ждут тебя у врат четвертого на этой реке города.
— Ясно. Полезно знать об этом. Стало быть, они боятся
того, что я несу им.
— Конечно. Донесешь ли ты это до Килбара?
— Да. И моею будет победа под его стенами. До того, как
напасть на город, я пошлю за самым мощным своим оружием. Я придерживал его для
осады самого Небесного Града, но теперь я обрушу мощь его на своих врагов,
когда явятся они на защиту обреченного Килбара.
— Но и они воспользуются могучим оружием.
— Значит, когда встретимся мы с ними, исход битвы будет
не у них и не у нас в руках. Все воистину в руце божией.
— Но можно и перевесить одну чашу весов, Ренфрю.
— Да? Что еще ты задумал?
— Многие полубоги не удовлетворены ныне ситуацией,
сложившейся в Граде. Они хотели продолжить кампанию против акселеризма и
последователей Татхагаты. Их разочаровало, что после Дезирата эта программа не
получила должного развития. А с восточного континента отозван Великий Индра,
который вел там войну с ведьмами. Индра вполне в состоянии посочувствовать
полубогам — а его приспешники разгорячены предыдущими баталиями.
Ганеша оправил свой плащ.
— Продолжай, — сказал ему Ниррити.
— Когда они явятся к Килбару, — проговорил
Ганеша, — вполне может статься, что не станут они сражаться в его защиту.
— Ясно. А что выигрываешь на всем этом ты, Ганеша?
— Удовлетворение.
— И ничего более?
— Я надеюсь, ты когда-нибудь вспомнишь, что я нанес
этот визит.
— Быть посему. Я не забуду, и ты получишь
вознаграждение от меня после… Стражник!
Откинув полог шатра, внутрь вступил приведший сюда Ганешу
сержант.
— Отведи этого человека туда, куда он захочет, и смотри
не причини ему никакого вреда, — приказал Ниррити.
— И ты ему доверишься? — спросил Ольвегг, когда
они удалились.
— Да, — ответил Ниррити, — но свои сребреники
он получит после.
Локапалы собрались на совет в комнате Сэма во Дворце Камы,
украшающем собою славный Хайпур. Присутствовали также Так и Ратри.
— Тарака говорит, что Ниррити не принял наших
условий, — начал Сэм.
— Ну и хорошо, — сказал Яма. — Я почти
боялся, что он согласится.
— А утром они атакуют Лананду. Тарака убежден, что они
возьмут город. Это будет посложнее, чем с Махаратхой, но он абсолютно уверен,
что город падет. Я тоже.
— И я.
— И я.
— Тогда он отправится к следующему городу, к Хайпуру.
Далее — Килбар, Хамса, Гаятри. И он знает, что где-то на этом маршруте на него
нападут боги.
— Конечно.
— Итак, мы в самой серединке, и у нас есть некоторый
выбор. Мы не смогли договориться с Ниррити. Не думаете ли вы, что нам удастся
сделать это с Небесами?
— Нет! — воскликнул, ударив кулаком по столу,
Яма. — На чьей стороне ты сам, Сэм?
— Акселеризма, — был ответ. — И если я смогу
преуспеть путем переговоров, без никому не нужного кровопролития, то буду этому
только рад.
— Уж лучше якшаться с Ниррити, чем с Небесами!