— Все не так просто, леди. Хоть я и разобрал большую
часть своих механизмов и спрятал их в сотне лиг отсюда, такая концентрированная
переброска энергии, к которой мне пришлось прибегнуть, не может остаться
незамеченной. Рано или поздно сюда явятся посетители. Я использовал
экранирующие ширмы и сбивающие устройства, но в некоторых проекциях вся эта
область должна выглядеть так, словно по карте прошлось Всеприсущее Пламя. Скоро
надо будет сниматься с места. Лучше бы подождать, пока наш питомец полностью не
выправится, но…
— А какие-нибудь естественные причины не могут вызвать
те же энергетические эффекты, что и твои машины?
— Могут, и произойти это может как раз поблизости;
именно поэтому я и выбрал это место в качестве нашей базы — будем надеяться,
что это сойдет нам с рук. Но я все же сомневаюсь в этом. Пока мои шпионы не
заметили по соседству никакой необычной активности. Но в день его возвращения
кто-то видел, как промчалась на гребне бури громовая колесница, выслеживая
что-то то ли в небесах, то ли под ними. Случилось это далеко отсюда, но я не
верю, что не было тут никакой связи.
— И тем не менее, она не вернулась.
— Мы, по крайней мере, об этом не знаем. Но я боюсь…
— Тогда надо уходить немедленно. Я слишком-уважаю твои
предчувствия. Ты могущественней любого из Павших. Мне, например, очень трудно
даже просто удержать приятный внешний облик более, чем на несколько минут…
— Силы, которыми я обладаю, — сказал Яма, подливая
ей чая, — уцелели, поскольку они иной природы, чем твои.
И он улыбнулся, обнажив ровный ряд зубов. Улыбка прошлась по
его лицу, от шрама на левой щеке до уголков глаз. Чтобы поставить на этом
точку, он сморгнул и продолжал:
— Большая часть моей силы имеет форму знания, и даже
Властителям Кармы не под силу отобрать его у меня. Почти у всех богов мощь их
проявляется посредством специфической физиологии, которую они при воплощении в
новое тело частично теряют. В процессе припоминания разум постепенно изменяет в
той или иной степени любое тело, порождая новый гомеостаз и обеспечивая
неспешный возврат былого могущества. Ну а моя сила возвращается быстро, и она
почти полностью со мной. Но даже если бы это было и не так, я все равно мог бы
использовать в качестве оружия свои знания — это тоже сила.
Ратри отхлебнула чая.
— Мне нет дела до ее источников, но если твоя сила
велит сниматься с места, надо ее слушаться. Когда отправляемся?
Яма вытащил кисет и свернул под разговоры сигарету. Его
темные, гибкие пальцы, как заметила Ратри, всегда двигались с грацией пальцев
играющего музыканта.
— Я бы сказал, что не стоит задерживаться здесь больше,
чем на неделю, от силы дней на десять. А потом придется разлучить его с этим столь
милым его сердцу захолустьем.
Она кивнула
— И куда тогда?
— Может, в какое-нибудь заштатное южное королевство,
где мы могли бы странствовать безбоязненно.
Он зажег сигарету, затянулся.
— У меня есть идея получше, — сказала она. —
Ты не знаешь, но в качестве некой смертной я — хозяйка Дворца Камы в Хайпуре.
— Блудотория, мадам?
Она нахмурилась.
— Так его прозвали пошляки, и не смей тут же называть
меня «мадам», это отдает старинной насмешкой. Это место отдохновения,
удовольствий, святости, а для меня и весьма доходное. И оно, я уверена,
послужит прекрасным укрытием; пока наш подопечный полностью не оправится, мы
сможем спокойно разрабатывать там наши планы.
Яма хлопнул себя по бедру.
— Ай-ай-ай! И кому вздумается разыскивать Будду в
лупанарии? Отлично! Превосходно! Тогда — в Хайпур, дорогая богиня, в Хайпур, во
Дворец Любви!
Она гневно выпрямилась и притопнула сандалией о каменные
плиты пола.
— Я не позволю тебе в подобном тоне отзываться о моем
учреждении!
Он потупил глаза и с трудом согнал со своего лица улыбку.
Затем встал и поклонился.
— Приношу свои извинения, милая. Ратри, но меня осенило
столь внезапно…
Он замолчал и посмотрел в сторону, через секунду на нее
взглянула уже сама уравновешенность и благопристойность. Он продолжал как ни в
чем не бывало:
— …что я был захвачен врасплох кажущейся неуместностью
подобной идеи. Теперь же я вижу всю ее мудрость. Это самое совершенное
прикрытие, и оно же снабдит вас обоих средствами и, что еще важнее, станет
источником частной информации из кругов торговцев, воинов и священнослужителей.
Подобные учреждения составляют совершенно необходимую часть общества. Ну а тебе
твое дает положение и голос в гражданских делах. Бог — одна из древнейших
профессий в мире. И вполне естественно, что мы, павшие, обретаем прибежище под
сенью другой не менее почтенной традиции. Я приветствую твою идею и благодарю
тебя за мудрость и предвидение. И уж конечно не буду порочить мероприятие
благодетеля и сообщника. На самом деле я с нетерпением ожидаю этого визита.
Она улыбнулась и уселась обратно.
— Я принимаю твои елейные извинения, сын змеи. Что бы
ты ни сделал, невозможно на тебя сердиться. Налей-ка мне еще чаю, будь любезен.
Они расслабились, Ратри смаковала чай, Яма курил. Вдали
грозовой фронт растянулся мрачным занавесом поперек всего окоема. Солнце,
однако, еще сияло над ними; время от времени на террасу проникал холодный
ветерок.
— Ты видел кольцо, железное кольцо, которое он
носит? — спросила Ратри, положив в рот еще одну пастилку.
— Да.
— Не знаешь, где он его раздобыл?
— Нет.
— И я. Но чувствую, что надо это разузнать.
— А!
— Как бы это проделать?
— Я подрядил Така, ему в лесу вольготнее, чем нам. Как
раз сейчас он его и выслеживает.
Ратри кивнула.
— Правильно, — сказала она.
— Я слышал, — сменил тему Яма, — что боги все
еще по случаю посещают самые приметные дворцы Камы, обычно скрывая свой облик,
но иногда и во всей мощи. Правда ли это?