37 девственников на заказ - читать онлайн книгу. Автор: Нина Васина cтр.№ 69

На соседнем балконе я вскарабкался на окно, влез в разбитую форточку рукой, открыл шпингалет двери и вошел, путаясь в занавеске. В комнате не было света, не было разбитой люстры на полу. В квартире — тишина. Я осторожно прошел к спальне и медленно стащил со спящих мужчины и женщины покрывало. Они лежали неподвижно, женщина была голой, а мужчина в длинной майке и носках. Осмотрев бутылку из-под виски на тумбочке у кровати, я понюхал оба стакана и съел из открытой коробки мармеладину. Потом взял шлепанец и похлопал им по ягодицам мужчины.

Он медленно сел и долго упорно моргал. Потом сразу же согласился открыть сейф. В принципе, пистолет можно было и не доставать. Все прошло тихо и мирно. В сейфе не оказалось ничего, что могло бы меня заинтересовать. Я вышел через дверь и захлопнул ее за собой.

В щели приоткрытой соседней двери под обширным бюстом женщины торчала острая собачья мордочка.

— Ну что? — шепотом спросила женщина.

— Это не моя жена, — ответил я.

Потом я сидел в машине у подъезда и думал. Кохан обещал поторопить лабораторию, и сравнительный анализ отпечатков пальцев я мог получить к десяти вечера. Я стал думать, какие неожиданности меня подстерегают, и выделил две, особенно неприятные. Первая: она человек нефтевиков, перехватила бумаги у Байрона, и мне теперь они платить, естественно, не будут. По прежнему опыту общения с подобными людьми, я уяснил навсегда: назовешь этим людям небольшую цену за свою работу — смешают с грязью. Назовешь чересчур завышенную — зауважают, но пойдут на любой обман или даже на устранение, чтобы не платить. Самое плохое — в этих взаимоотношениях почти невозможно установить норму всех устраивающей договоренности. Впрочем, она могла быть человеком со стороны, попалась Байрону случайно, теперь перейдет к шантажу или попробует сама продать бумаги. В пользу этой догадки было отсутствие жесткого диска в ноутбуке, который я сам же и предоставил Байрону “для разработки плана”, как он просил. Вторая неприятность — я попал под внутреннее расследование, женщину мне подставила Служба, а не задерживают, потому что ждут определения каналов связи. Если она — человек Службы, то будет спать у меня в квартире, носить пижаму мамы и постарается не отойти от меня ни на шаг. Если она — человек нефтевиков или работает на себя, она сбежит, как только очнется и обыщет мою квартиру. Не должна очнуться до утра, но… Я вспомнил, как ее рвало в туалете, и позвонил домой. Клава сказала, что женщина ушла, но обещала вернуться. Клава сказала, что она не нашла свою одежду (еще бы! — как только она разделась, я тут же выкинул ее тряпье в мусоропровод) и потому надела мамину. Клава сказала, что она надела пояс моей мамы, ее чулки, блузку и туфли. Клава сказала, что туфли оказались ей велики, но этого не может быть, потому что у моей мамы была изящная маленькая ножка, этого не может быть!

Чтобы отвлечься от мыслей о маме, я пошел в квартиру Байрона и забрал ноутбук.

Позвонил Вафле. Он ничего не обнаружил на крыше. И ничего не нашел в фургоне “Скорой помощи”, на которой Байрона отвозили. Третий час сидит в больнице. Байрон пришел в себя, но не понимает, о чем его спрашивают.

— Может быть, этот псих не взял с собой бумаги, когда полез на крышу? — спросил Вафля. — Одно твердит: “Голуби умнее людей!”

— На крыше была голубятня?! — закричал я в озарении.

— Нет там никакой голубятни. Был изрядно засранный угол у воздуховода, у которого птицы, наверное, ночуют; я осмотрел все, все выбоины — ничего, кроме парочки дохлых голубей, не обнаружил.

— Он их взял! Он все взял с собой, потому что оставил предсмертную записку на кухне на столе. Он уходил совсем, понимаешь, но, вероятно, в подъезде обнаружил полное отсутствие денег и полез на крышу попросить у людей.

Вафля осторожно поинтересовался, знал ли Байрон, зачем нам нужны эти формулы и результаты анализов?

Я тоже думал на эту тему.

— Надеюсь, — ответил я, — что он не знал. Надеюсь, он поверил, что мы из Службы по охране окружающей среды. Сиди в больнице до полуночи. Потом уходи. Мне не звони, я сам тебя найду.

Я отключился, и сразу же телефон запиликал опять. Звонил человек Кохана, который просил передать, что таких отпечатков пальцев, которые предоставил Ланский, в картотеке нет; и, по описанию особых примет, родинка в виде треугольника красного цвета под левой грудью тоже нигде не значится.

Я позвонила, и дверь открыл… Кохан!

— Вы так с утра все еще проводите обыск? — пожалела я его.

— Нет! — крикнула мама из кухни Богдана. — Он недавно пришел. С тобой поговорить.

— Хорошо, что вы пришли, — обрадовался Урса. — А то ваша мама уже начала мне читать вслух.

— Что? — застыла я. — Только не говорите, что она вам читала…

— Я читала ему рассказ Богдана Халея под названием “Анна-бель”, — подтвердила мама худшие мои предположения, выходя из кухни и вытирая руки полотенцем. — Мне как раз его сегодня после полудня распечатали, а Урса Венедиктович спросил, что я знаю об Анне. Тебя все не было, и я сказала, что ее муж, Богдан, знал о ней много интересного, и предложила почитать. Скажи ты ему — он не верит, что это совершенно криминальный рассказ!

— Мама, — подталкиваю я ее к двери, — нам с Коханом нужно поговорить наедине.

— Тогда ты его уговори — у меня не получается…

— Мама, иди домой!

— Уговори его вернуть ножи в квартиру. Представь: он их опять забрал!

— Обязательно, только иди домой!

— Постой! — остановилась моя мама и медленным движением надела болтающиеся у нее на груди очки. — Что это за одежда? Ты только посмотри на себя!..

— Клянусь, что через полчаса я приду к тебе переодеться и выкину эти тряпки в мусоропровод! Ну дай же нам поговорить!

— Она у меня такая импульсивная! — успела мама сделать Урсе “ручкой”, прежде чем я захлопнула дверь.

И тут же, у двери, я начала быстро сбрасывать с себя одежду мамочки Ланского. Я так спешила все это скинуть, что исколола пальцы булавками. Урса вышел посмотреть, почему я чертыхаюсь, когда на мне остался только ее пояс с чулками.

— Евфросиния Павловна, — тут же повернулся Урса спиной, — я пришел не для этого — у меня к вам совершенно деловой разговор!..

— Да, извините, у меня к вам тоже есть деловой разговор. Дайте пять минут!

Бегу в ванную и застываю под струями душа.

В комнату я вошла в своем летнем платье, оно очень нравилось Богдану одиннадцать лет назад.

— Однако! — засмущался Урса. — А вам не холодно — в таком коротком и открытом платьице?

— Не мешайте восторгаться собственным телом! Это платье я носила в пятнадцать лет.

— Оно вам жмет в груди! — авторитетно заявил Кохан.