Сны призрака - читать онлайн книгу. Автор: Константин Якименко cтр.№ 8

Разработанные Имаком технологии помогли обойти конкурентов, так что скоро «Хейгорн» уже расширял производство. Год следовал за годом — и вот с их завода сошел первый «Буиндер», модель, которая задала новый стандарт и со временем покорила кумбиэнское космическое пространство. Конечно, они не сразу завоевали рынок, но Чанхиун доказывал преимущество их кораблей правдами и неправдами. Успех следовал за успехом: «Хейгорн» открывал все новые заводы и филиалы на Кумбиэне, а затем и за пределами планеты. Они выпускали уже не только космическую технику, но и элеры, роботов и комп-модули, механы, токеры, мультивизоры… Куда сложнее назвать технику, которую не производили ни на одном из предприятий «Хейгорна». В общем, если спросить обычного кумбиэнца, кто самый главный человек на планете — президент Кумбиэна или президент «Хейгорна», еще неизвестно, что он ответил бы.

Вообще говоря, если бы Чанхиун захотел, он давно мог сам стать президентом компании. Но в том-то и дело, что он не хотел. Президент, крупная фигура, был всегда на виду: медия писала о нем и показывала на тиви, его высказывания облетали всю планету, за каждым его действием, каждым шагом следила масса людей. Профессор не любил подобную шумиху, в повышенном внимании к своей персоне он не находил никакой пользы — напротив, оно только отвлекало от работы. В конце концов, власть принадлежит не тому, кого показывают на больших экранах, а тому, кто решает, кого на них показывать. А тайная власть, сети которой долго и тщательно выстраивал Чанхиун, вне всякого сомнения была больше явной, находившейся в руках нынешнего президента компании Канеха Хейгорна. Ведь когда Канех принял фирму в наследство, Имак уже создал ту основу, что обеспечила ей блестящее будущее. Дальше надо было не сбиваться с курса и, главное, крепко держать достигнутое. И молодой Хейгорн, разумеется, держал. Не так давно ему исполнилось пятьдесят, но для профессора он и сейчас оставался мальчишкой, за которым надо приглядывать, дабы чего-нибудь не натворил.

Чанхиуна почти не знали в высшем обществе Кумбиэна — да он там никогда и не появлялся, считая всех этих магнатов дармоедами и бездельниками. Сколотив тем или иным способом состояние, они будто теряли мотивацию, не знали, что с ним делать дальше, и швырялись миллионами направо и налево. То и дело кто-нибудь разорялся, просадив все деньги в казино, а в это время «Хейгорн» разрабатывал новые технологии и преодолевал галактические рубежи один за другим. «Я-то знаю свою цель, — думал профессор, — это Галактика под контролем «Хейгорна», никак не меньше. А дураки пускай тратят время и деньги на ерунду». Уж он-то не расходовал попусту ни того ни другого.

О его состоянии ходили слухи. Все соглашались, что оно значительно превышает миллион, а вот насчет верхней границы были самые разные мнения; некоторые называли цифру в десятки миллиардов. Когда Чанхиуна спрашивали об этом, он не говорил ни да ни нет. Лишь тихо посмеивался иногда: «Своим деньгам я применение найду, даже не сомневайтесь». Жил он скромно, насколько это вообще было возможно при его нынешнем положении. Утром профессора можно было увидеть в парке компании, где он — в одной маечке при любой погоде — пробегал обязательный круг по всему периметру. Днем он нередко появлялся в столовой, где обедал вместе с обычными сотрудниками. По вечерам частенько спускался в тот же парк подышать свежим воздухом: именно на природе ему в голову приходили наиболее ценные идеи. Здоровью Чанхиуна могли позавидовать многие: несмотря на степенный возраст, на него до сих пор заглядывались женщины. Он, впрочем, почти не обращал на них внимания — секс был еще одной вещью, которая отвлекала от работы и уводила от цели. Не иначе как поэтому Имак, прожив столь долгую жизнь, так и не обзавелся семьей.

Итак, профессор Чанхиун вывел перед собой изображение, добытое его агентами с немалым трудом. Агенты подчинялись ему лично, так что президент знал об этих делах ровно столько, сколько главный специалист считал нужным ему сообщить. В последнее время Чанхиун редко сам занимался разработкой новых технологий — для этого в его подчинении находилась целая команда, он же тратил гораздо больше времени на подбор кадров и внедрение разработок в производство. Но в этих чертежах и прилагавшихся к ним пояснениях была представлена технология, с которой профессор хотел сначала разобраться сам. Сейчас, когда борьба за сферы влияния шла в космических просторах, главным конкурентом «Хейгорна» была земная корпорация «Интергалактик». И документы, которые изучал Чанхиун, описывали ее новую секретную разработку.

Он как раз пытался добраться до сути и понять, как эта штука работает, когда дворецкий — комп, обслуживающий кабинет профессора, — сообщил:

— К вам пришли.

— Кто? — спросил Чанхиун машинально и тут же подумал: странно, разве я не отключил эту штуковину?

— Не могу идентифицировать.

— Пусть уходит, — сказал профессор и протянул Руку, чтобы заодно отправить на отдых и дворецкого, дабы больше не отвлекал несвоевременными посетителями и прочей чепухой. Но тут через коми донесся голос человека, так настойчиво рвавшегося к нему:

— Профессор, вы напрасно меня гоните. То, о чем я хочу с вами поговорить, гораздо более важно для вас, чем для меня. Так что еще вопрос, кто из нас должен сожалеть о потерянном времени.

Пока пришелец выдавал эту слишком длинную, с точки зрения Чанхиуна, тираду, ученый вывел изображение с камеры. Внешность выдавала иностранца: черты лица слишком гладкие, волосы короткие, но густые, цвета воронова крыла… И что-то в его облике в целом… ускользающее и одновременно завораживающее… Профессор вдруг понял, что этот человек странным образом похож на него самого, каким он был в молодости. Нет, не внешне — именно скрытой целеустремленностью… Ладно, если мыслить логически: случайные люди не знают, что кабинет Чанхиуна здесь, а уж в такое время суток сюда потащится далеко не каждый. Тогда в чем дело? Проблемы на Эстимане или… Но почему, во имя Духа, он не идентится?

— Что вам нужно? — Профессор всегда предпочитал сразу переходить к сути.

— Нам надо поговорить о том, чем вы сейчас занимаетесь.

Возможно, все это чепуха, подумал Чанхиун, но лучше знать наверняка. Он выключил изображение чертежа, вытащил карту и спрятал в верхний ящик стола.

— Входите. У вас две минуты. Откликнувшись на голос, дворецкий распахнул дверь, и молодой человек проследовал внутрь. Одет он был в дешевый костюм, но походка в сочетании с лицом и манерой говорить выдавала аристократа. Сам собой нарисовался образ: некогда знатное и уважаемое семейство, но вот отец промотал все деньги, и сын, решив, что такое жалкое существование его не устраивает, решил попытать счастья в чужих краях, где можно подзаработать собственным умом, если имеешь способности и талант… Вот только талант к чему? Во взгляде парня чувствовалась наблюдательность и хватка — такие, как он, своего не упускают, это точно. С ним надо держать ухо востро. Но эта его манера строить фразы… Нет, наверняка тут тоже что-то не так просто.

Гость тем временем прошел через всю комнату, взял стул, развернул к профессору и сел, не дожидаясь приглашения. Чанхиун располагался вполоборота к нему и поворачиваться не стал, однако не упускал из виду ни единого движения.