Среда обитания - читать онлайн книгу. Автор: Чингиз Абдуллаев cтр.№ 44

– Пытался…

– Пытаетесь. Я вчера извинился, – напомнил Лев Давидович.

– И только на этом основании я обязан к вам вернуться? Я ведь с самого начала договаривался с вами, что веду расследование так, как считаю нужным. А вы влезли в него и помешали мне нормально работать. Грубо влезли, непростительно грубо. Самое обидное, что вы посчитали меня, как вы сказали, «полупрофессионалом».

– Хватит. Я не мог даже подумать, что вы способны на такую провокацию. Извините, но мы привыкли к другим методам работы. Вы устроили такую грандиозную провокацию, и я на нее попался. Первым попался. Хотя понимаю, что вы готовили ее для других.

Дронго молчал.

– Я все понял, – быстро добавил Деменштейн, – умение признавать свои ошибки тоже признак силы. Я признаю, что был не прав. Хотите, чтобы я удвоил ваш гонорар? Я готов.

– Иногда мне бывает даже забавно наблюдать за вами, – сказал Дронго. – Вы серьезно полагаете, что все вопросы можно решать подобным образом? Удвоить гонорар и оскорблять человека, как вы считаете возможным. Выгнать своего эксперта, а потом с трудом признавать, что были не правы. Вам не кажется, что подобный стиль становится некой нормой для вашего поведения?

– Вы будете читать мне мораль? – снова разозлился Лев Давидович.

– Бесполезно. Но вы знаете, я вернусь обратно. И не из-за вас. И тем более не из-за гонорара, который мы не станем менять, иначе это будет плата за мое унижение. Я вернусь хотя бы для того, чтобы отомстить за своего друга, который вчера спасал мне жизнь. Поэтому сегодня в полдень я буду у вас в кабинете. Отмените совещание, назначенное на двенадцать. Перенесите его на два часа. И соберите всех. Надеюсь, что в полдень вы будете один.

– Я буду вас ждать. Спасибо. – Деменштейн быстро отключился, словно опасаясь сказать лишнее.

Дронго посмотрел на часы. У него есть в запасе около четырех с половиной часов. Нужно будет успеть проверить еще одну версию, прежде чем он отправится на встречу с олигархом. Если он все верно просчитал, то его версия остается единственно возможной.

В это утро он занимался проверкой своих выводов, убеждаясь в том, что все загадочное рано или поздно становится понятным, если внимательно изучить дело, обратить внимание на все мелочи, не упуская никаких деталей и учитывая особенности человеческих психотипов. Это был метод Дронго. Не упускать деталей, учитывать психологию преступников и свидетелей, умело анализировать факты, делая верные выводы.

В половине девятого утра он позвонил дочери Неверова.

– Доброе утро, Светлана Петровна, – начал Дронго. – Извините, что звоню так рано утром. Это говорит тот самый человек, который приходил к вам.

– Господин Дронго? – весело спросила она. – Я вас помню. И ваши необычные советы. Как хорошо, что вы сейчас позвонили. Я скоро ухожу на работу.

– Поэтому и позвонил. Я не знал, когда именно вы идете на работу. Но сразу подумал о ваших мальчиках. Вы ведь наверняка провожаете их в школу.

– Конечно, – засмеялась она, – а как же иначе? Тем более что школа находится рядом с домом.

– Простите еще раз, что беспокою вас. Я только хотел уточнить. Вы говорили, что у вашего отца был близкий друг Лапиков.

– Да, верно. Игорь Викторович. Только он очень старый, плохо видит. А почему вы спрашиваете?

– И с его сыном вы дружили с детства?

– Правильно. С Виктором.

– Вы можете дать мне его телефон?

– Конечно. Я помню его наизусть, можете записать.

Она продиктовала номер телефона. Он поблагодарил ее и перезвонил Виктору Лапикову.

– Виктор Игоревич? – спросил он, услышав мужской голос.

– Да, это я, – ответил молодой Лапиков.

– Доброе утро. Извините, что беспокою так рано.

– Ничего. Я все равно стою в пробке, – рассмеялся Лапиков.

– Номер вашего телефона дала мне Светлана Петровна Неверова.

– Очень приятно, – сказал Виктор, – вы ее знакомый? Как вас зовут?

– Меня обычно называют Дронго, я скорее был знакомым ее отца.

– Понятно. Есть что-нибудь новое?

– Пока нет. Мы все его ищем.

– Бедная Света. У вас ко мне дело?

– Да. Вы ведь работаете в банке?

– Верно.

– У вас есть депозитарные ячейки?

– Конечно.

– Одну из них арендовал Неверов?

– Я не имею права разглашать подобную информацию. Тем более по телефону. Извините. Я должен перезвонить Светлане.

– Обязательно. А я позвоню вам через пять минут. Договорились?

Пять минут тянулись нестерпимо медленно. Наконец он снова поднял телефон, повторяя набор номера Лапикова. Тот сразу ответил.

– Светлана сказала, что вам можно доверять. Что вы конкретно хотите?

– Была ячейка или нет?

– Он арендовал ячейку, но не на свое имя.

– На имя вашего отца, – догадался Дронго.

Теперь понятно, что даже если каким-то чудом службе безопасности Суровцева удалось бы проверить все депозитарные ячейки в этом банке, то фамилии Неверова там бы все равно не было. Он открыл ячейку на фамилию своего друга, отца Виктора.

– У кого ключи?

– Конечно, у самого Петра Алексеевича. И второй ключ в банке.

– Ячейка оплачена вперед?

– За год.

– Что будет, если ячейку не оплачивают?

– Существуют строгие правила. Мы ждем месяц, посылаем уведомление, а затем вскрываем ячейку. Но почему она вас так интересует?

– Я был близким другом Петра Алексеевича.

– Там его мемуары. Он говорил, что пишет воспоминания о своей прежней работе.

– Понятно. Извините, что я вас побеспокоил. – Он положил телефон на столик. Если все правильно, то теперь у него остались только две загадки. Кто сдавал Деменштейна и куда исчез Неверов. Ровно в полдень он приехал в компанию Деменштейна, уже готовый к продолжению разговора.

При его появлении Регина и Замира замерли, не решаясь ничего спрашивать. Утром в компании уже успели побывать сотрудники прокуратуры. Все знали о происшедшей вчера ночью трагедии. Регина неживым голосом доложила, что пришел эксперт, и, получив согласие, только кивнула головой. Дронго вошел в кабинет. Было заметно, как нервничает Деменштейн. Он впервые в жизни принимал человека, которого вчера уволил. И впервые за много последних лет извинялся.

Дронго сел в кресло. Напротив устроился Деменштейн. Он не вызывал Регину и не предлагал ничего выпить. Просто сидел и ждал, когда Дронго начнет говорить. Но тот тоже молчал. И тогда первым начал тяжелый разговор сам Лев Давидович.