Клыки Судьбы - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Михальчук cтр.№ 78

Проколю скалу легонько, проскользну тихонько…

Нет, это я точно слушать не стану, пусть даже она мне на ухо проорет. Впрочем, по эффективности колдовство старухи намного превосходит слабую некромантию моей невесты. Не проходит и мига, как перед нами открывается широкий овал, опоясанный синими искрами.

– Это мой личный Прокол, - хвастается госпожа Креискасскаал. - Никогда раньше не пользовалась, предпочитала ножками ходить. Но коли уж некоторые проходи обвалились…

– Идем, - тащит меня Харишша к порталу. В нем уже исчезает широкая спина Эквитея. Следом, жарко обнимаясь, проходят Проводница и Тугий. Я тоже разворачиваюсь, чтобы уйти.

– Стой! - грохочет вдруг над пещерой. Гора содрогается, сыпется порох и всяческая каменная гадость. - Этто у тебя на спине!

– Чего? - решаю, что дракон слегка перебрал горячей магмы и тронулся рассудком. - У меня на спине лишь боевой комбинезон.

– Этто! - глаза Лесовика горят алчностью. Учитывая объятую пламенем морду, циклопические когти и крылья, величиной с небольшую торговую галеру, я решаю убежать.

– Отстань от меня! - со всех ног несусь к спасительному выходу.

– Погодь, милок, - останавливает меня маленькая ладошка. Вроде бы хлипкая с виду бабулька, чуточку широковатая в бедрах и талии, но я врезаюсь в нее, словно бы в гранитный утес. Воздух хрипло покидает легкие. Ох и "ручка" же у этой Яруги. Как в наковальню ударился. - Тебе передали Этто в Валибуре?

– Вы тут с ума все по… - останавливаюсь и хлопаю себя по забывчивой башке. Точно! Перед отъездом Кибл вручил мне какую-то невидимую и неосязаемую вещицу. Сказал, мол я разберусь по ходу пьесы, что с этой штукой делать. И назвал он ее… правильно - "Этто".

– Я долгое время писала в Управление, чтобы они синтезировали этот орган из драконьей чешуи. Прошло более тысячи лет, и вот. Наконец-то! - Яруга вне себя от радости. - Видишь, Лесовик? Я слов на ветер не бросаю. Пообещала когда-то вернуть тебе сердца, и вернула.

– Это я вернул… - несмело подправляю старуху. - Вот только мне никто не давал никаких указаний насчет использования…

– Мое сердце, - дракон возбужденно выдыхает целый океан пламени. Воздух загорается, плавится золото. Я с сожалением смотрю, как драгоценный метал тонкими струйками стекает в трещины на полу. Там ему суждено остыть. А потом, через много тысячелетий какой-то идиот с киркой докопается до полуразрушенной пещеры. И заорет "Золото! Целая жила золота!". Глупые археологи даже не догадываются, почему в горах, излюбленных местах драконов, так часто находятся золотоносные жилы.

– Можешь взять, коли надо, - второй раз, со времен экипировки в Арсенале, я делаю вид, будто снимаю с плеч большой невидимый мешок. Веса, конечно же, совершенно не чувствую.

Харишша смотрит на меня расширившимися глазенками. Небось думает, что я поддался общему психозу и сейчас начну, например, кудахтать.

– Но нельзя ли получить какие-нибудь объяснения? - кошусь на Яругу. А сам предлагаю дракону что-то, вернее - Этто, на растопыренных пальцах широко расставленных рук. Со стороны это выглядит, словно бы некий спятивший оборотень предлагает громадной огнедышащей рептилии кусок пустоты.

– Ты что, сдурел? - хихикает дракон. - Ты мне что даешь?

– Этто, - говорю и по-прежнему чувствую себя умственно отсталым. Еще более отсталым, чем несколько секунд назад. - Держи, - сую крылатому пустые руки. - Вот твое Этто…

– Оно по-прежнему у тебя за спиной, - смеется он. - Лучше обернись, я сам сниму.

Я краснею и отворачиваюсь, чтобы фугас-переросток не заметил моего смущения.

– Какой же ты нечувствительный к магии, - покачивает головой старуха. - И как тебя в руководители назначили?

– По черепку "Карателем" дать умею, - угрожающе хмурю брови.

Она капитулирует и поднимает руки. Кратко рассказывает о том, что после некого страшного катаклизма дракон пожертвовал своим сердцем для спасения материка.

– А я потом добрую тыщу лет билась служебными к Вельзевулону, чтобы синтезировали для него новый Эгрегор Тетра-Титанового Ольхесприта.

– Спасибо, - Лесовик благодарно кивает. Широкое, точно стена небоскреба, крыло проносится у меня за спиной. Никакого изменения веса, конечно же. Меня слабо пошатывает поднявшимся ветром.

Дракон подносит крыло к своей груди. Кожа расступается, чешуйки, словно дверные глазки, отворачиваются вне от обнажившейся раны. Изнутри драконьего туловища показывается что-то ярко-апельсинового цвета. Оттуда хлещет рыжее пламя. Крыло на какой-то миг закрывает развороченную грудь. Лесовик закрывает глаза, глубоко вдыхает и…

Замертво падает на пол. Пещера содрогается, со всех сторон валятся каменные глыбы и отколотые сталактиты. Громадная черная туша скрывается под градом обломков. Нам тоже грозит оказаться замертво погребенными.

– Бежим, - хватаю Харишшу и бабку за руки. Тащу их к открытому порталу.

Позади нас беснуется гранитный дождь. Воняет горелой плотью и оплавленным камнем. Пыль застилает глаза, под ноги ударяется острый валун. Ударяюсь о него коленом. Слышится отчетливый треск. Но я все же ухитряюсь зашвырнуть обеих женщин в проход Прокола.

Раздается раскатистый взрыв, бесконечная волна пламени с ревом проносится надо мной. Закрываю обугленные веки и теряю сознание.

* * *

– Беда! - орал Слимаус, метаясь по площади. - Страшная беда пришла!

Пьяные рыцари, лучники и горожане, праздновавшие то смерть, то возвращение короля, лениво провожали астролога мутными взглядами. Над площадью царило сытое уныние и скука. Нетрезвый бард сидел под виселицей и, то и дело отмахиваясь от повешенного, тренькал что-то на струнах потрепанной гитары. Висельник никак не хотел слушать песенок артиста и постоянно тыкал барда в макушку почерневшими пальцами ног.

Беда, беда, беда пришла,

Уже в который раз.

Ну хоть бы раз куда ушла

Беда страшна от нас.

– Закрой пасть! - гремел звездочет, взбираясь на постамент виселицы. - Люди! Там сейчас наш король сражается с полчищами нечисти! Мертвые восстали из могил! Если мы не поможем ему, то через пару дней перестанем существовать!

– Шел бы ты отседова, - лениво сплюнул какой-то мужик в халате мясника.

– Точна, - грязный старичок с повадками и рожицей бездомного обнажил половину зубов. Вторую половину он проиграл в каком-то кабаке. Говорил он с ошибками, комкая и глотая буквы. Слимаус, хоть с трудом, но понял его. - Королю была сказана: либа разберется с праблемами солца, либа пусть пняет на себя.

– Вали, звездун!

Астролог стоял перед громадной толпой преогарцев. На площади толпились все жители столицы, все до единого: от любвеобильной прачки до главного распорядителя дворцовых манер и этикета. Присутствовал также новый епископ. Тлумплин стоял в самом первом ряду. Стоял очень гордо, насмешливо склонив голову на плечо и скрестив руки на груди. Он слегка улыбался, и окружающие епископа монахи, заглядывая в глаза своего "босса", делали тоже самое.