Райский сад дьявола - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Вайнер cтр.№ 99

Представители МВД отмечают, что Грузия фактически не предпринимает никаких действий по поиску и задержанию своих граждан, совершивших преступления на территории России.

В связи с этим министерство намерено поставить вопрос о закрытии российских границ для грузинских граждан и введении жесткого визового режима в отношении этой республики.

По данным МВД, наплыв грузинских уголовных авторитетов в ряд городов России, и в первую очередь в Москву, произошел в начале 90-х годов, когда в Грузии начались активные аресты лидеров преступного мира.

С тех пор так называемая грузинская преступная группировка неуклонно усиливалась. Сейчас ее главари поддерживают активные связи с правительственными чиновниками Грузии, включая правоохранительные органы республики, а также с грузинскими общинами в США, Германии, Голландии, Бельгии и Израиле.

Бандиты облагают «комиссионными» компании по торговле автомобилями, коммерческие банки, рестораны, захватывают заложников, занимаются грабежом и мошенничеством. Самыми «колоритными» фигурами грузинского преступного сообщества в МВД называют арестованного за хранение наркотиков 43-летнего вора в законе Шарикадзе, известного под кличкой Омар Тбилисский, а также 42-летнего «автомобильного короля» Мамаладзе, который был недавно убит в одной из криминальных разборок.

Из-за стеклянной, закрашенной белилами двери, я слышал ровный баритон хирурга. Мой друг Фима Удовский, видимо, диктовал ассистенту протокол — отчет об операции, и спокойствие его голоса удивительно не соответствовало тому, что он говорил:

— …Проникающее ранение, нанесенное холодным оружием, с повреждением плечевой сумки, переломом верхних ребер, разрушением ключичной кости, разрывом связок и нервов правой стороны плечевого пояса… Из раны извлечен десантный нож двухсторонней заточки с кровостоком, обушком и ограничением по рукояти…

Врачи «скорой помощи», приехавшие в гостиницу, не стали вытаскивать нож из раны и везли Мамочку в больницу с торчащим из груди мессером. Они объяснили мне, что боятся извлекать нож — не исключено, что он сразу же умрет от острой кровопотери.

Слава Богу, не умер, довезли. По дороге в клинику я разыскал Фиму по телефону, так что бандита и убийцу Арчила Мамия ждала хирургическая бригада, анестезиолог и реаниматолог, — как самого что ни на есть драгоценного пациента, героя, доставленного с поля битвы.

Фима не пустил нас дальше порога операционного блока, и мы с Любчиком в этом предбаннике вечности томились третий час, прислушиваясь к голосам из-за двери.

— …Ранением, угрожающим жизни, является проникающий удар в брюшную полость. Раневое отверстие диаметром около трех миллиметров находится на три сантиметра ниже и четыре сантиметра левее пупка. Травма причинена острым длинным деревянным предметом, напоминающим стилет — спицу с обломанной ручкой.

Извлеченная из раны спица длиной 23 сантиметра из твердой породы дерева — дуба или бука — причинила повреждения: сквозное ранение мочевого пузыря, части тонкого кишечника и задела двенадцатиперстную кишку, с обильным внутренним кровотечением…

Мы недоуменно переглянулись с Любчиком — никаких таких ранений на теле Мамочки мы не видели.

Голоса за стеклянной дверью смолкли, раздался чей-то резкий громкий смех, и снова успокаивающий голос доктора Удовского:

— Великий хирург Вегенер говорил, что если кровь на полу не твоя, успокойся и продолжай делать операцию…

Монотонность происходящего усыпляла. Обычная больничная рутина, нарушаемая только торчащим у дверей милиционером в форме. И беспрерывно снующий туда и обратно персонал в зеленых выцветших от постоянного кипячения хирургических формах, из-за которых они были похожи не на врачей, а на усталых штукатуров.

Любчик, явно нервничая, сказал:

— Боюсь, что эта скотина умрет, и мы не успеем с ним поговорить…

Я пожал плечами:

— Капитан Любчик! Меньше цинизма…

Может быть, я задремал, но в какой-то момент снова открыл глаза и увидел, что, загораживая весь дверной проем, появился в белом фартуке, похожем на поварской, Фима Удовский. На необъятном животе следы крови расходились темными пятнами и разводами. Фима был похож на громадный кухонный холодильник «Шарп».

Мы с Любчиком одновременно вскочили ему навстречу и дуэтом, как спевшиеся эстрадники, завопили:

— Как он?

Фима стянул с себя латексные перчатки, кинул в лоток и сообщил индифферентно:

— Бог весть. Шансов немного. Скорее всего в течение суток он должен умереть от острого перитонита. Конечно, тот здоровенный обормот, что лежит в соседней операционной, добил его этой спицей. — Фима вздохнул и добавил:

— У него чистейшая сквозная пулевая рана в бедро… Кость не задета… Можете вечером его забирать и перевозить в тюремную больницу. А то здесь милиции многовато… Кстати, вы поищите на месте нападения в гостинице, там должна быть рукоятка от этой спицы…

Мне уже доводилось видеть это бесшумное орудие тренированных убийц, которые наносят в низ живота удар снизу вверх, по существу, не оставляя снаружи следов — из раны почти нет кровотечения, подпиленную рукоятку отламывают и уносят с места происшествия. Обычно хирурги не сразу замечают смертоносный удар деревянной спицей — суматоха приемных покоев, рентген не фиксирует, раненый, как правило, уже без сознания. В поле зрения хирургов она возникает через несколько часов, а иногда и через пару суток, завершая безукоризненно свое дело.

— Нам надо с ним поговорить… — сказал я.

Фима пожал плечами:

— Вообще-то с такой просьбой я бы должен был шугануть вас обоих… Но он уже очнулся и сам почему-то хочет поговорить с вами…

Мы удивленно переглянулись с Любчиком, который взвился под потолок:

— Доктор! Ефим Евгеньевич! Да не тяните тогда резину! Он ведь может кончиться в любой момент! Или передумает этот гад ползучий…

Фима вывел нас в коридор, проводил в послеоперационную палату, строго предупредил: «Даю вам десять минут!». И ушел.

Мамочка усох, скукожился, глаза провалились, проявился неожиданно большой горбатый нос, и багровость страшного рубца через все лицо померкла, и даже крысячьи острые ушки, прижатые к голове марлей, стали незаметны. Удивительно — он вдруг стал похож на Сталина.

Мамочка приподнял веки, смотрел некоторое время на меня, потом с усилием сказал:

— Явились, черти, за мной? — Помолчал и спросил: — Это, наверное, ты мне все устроил?

Любчик примирительно-философски заметил:

— А какая тебе разница? Все равно ты должен был так кончить. Знаешь, ведь наказывает сатана, а карает Бог…

У Мамочки скривился в насмешке угол разорванного рта:

— Да ладно тебе! Жалко, не было у меня с собой «волыны». Вы запомните мои показания, вам это потом понадобится… Хочу, чтобы он тут потом валялся, как я… Это — Десант, джангировский бык. С ним еще был белобрысый… Не знаю, как его зовут… Вы уж достаньте Джангира, его это дела…