Бог сумерек - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Самойлов, Всеволод Глуховцев cтр.№ 31

– Шляпы, – зло буркнул Смолянинов, бросил папку на стол. Поднял сумрачный взгляд на Богачева, молча смотрел. Тот не выдержал взгляд. Тогда босс спросил:

– А этот... второй?

– Кореньков Александр Павлович, – четко ответил Богачев. – Он у нас... по договору, но кое-что мы о нем выяснили. Вот.

Из своей папки он вынул листок – напечатанную на компьютере биографию Палыча. Смолянинов с недовольным выражением взял его, проглядел бегло.

– И какие из этого выводы? – спросил, продолжая изучать текст.

Богачев кашлянул.

– Отработали его связи. Ну, практически и связей никаких нет. Один, друзей близких нет. С бывшей женой давным-давно не контачит. Даже любовницы нет постоянной. – Тут он позволил себе покривить себе рот в ухмылке. – По девкам ходит, по плотным. По работам его прошлись... ничего нет особенного.

Смолянинов тоже ухмыльнулся, хотя на подчиненного и не смотрел.

– Вот за что я тебя ценю, Богачев, – заговорил он, – так за органическое отсутствие мысли. Особями хомо сапиенс, которые умеют обходиться только спинным мозгом, не задействуя головной, надо дорожить. Это исключительно полезные экземпляры. Вот я и дорожу...

Багачев всегда выслушивал колкости и издевательства шефа бесстрастно, с каменным лицом. И сейчас он среагировал на эти утонченные язвительности так же. То есть никак.

Смолянинов резко поднял глаза.

– Почему он бросил институт? На четвертом курсе? Так вот – пришла блажь, взял и бросил? Заместитель едва видно двинул плечом.

– Выясним.

Смолянинов вроде хотел что-то сказать, но передумал. Только ртом дернул брезгливо.

– Ладно. Кто еще потенциально опасен? Как носитель информации?.. Почему они оказались у цыган?

Голос Богачева прозвучал размеренно и негромко:

– Я могу только предполагать...

– А, ты еще и предполагать можешь...

– Могу, – подтвердил Богачев столь же невозмутимо.

– Ну, предполагай.

– Я предполагаю, что этот Кореньков ремонтировал, или настраивал там, всякую краденую аудио-видеотехнику. Он действительно в электронике спец. На этой почве он с ними и контачил, Но с кем именно, выяснить не представляется возможным. У цыган ведь в этом плане круговая порука, сами знаете...

– Знаю, – оборвал Смолянинов. Насупился. Замолчал. Молчал и Богачев. Тишина эта тянулась долго, минуты три. Затем Смолянинов спросил:

– Как того сморчка звали... который у нас по цыганам работал?..

Как того звали, он прекрасно помнил. И Богачев знал, что он помнит. И тем не менее ответил совершенно в тон:

– Огарков Лев Евгеньевич.

Смолянинов покивал головой, как бы задумчиво.

– Да-да, Огарков... Дрянной ведь человечишка оказался, а?

И посмотрел прямо в глаза подручного, плотно, со смыслом. Тот чуть кивнул в ответ:

– Сопля.

Вновь помолчали. Смолянинов побарабанил пальцами по столешнице.

– Он нам еще понадобится?

– Вам виднее, – дипломатично отозвался Богачев.

Смолянинов поднялся, подошел к вделанному в стену мини-бару, плеснул себе виски, не предлагая собеседнику. Аккуратно выцедил жгучий напиток.

– Виднее, верно, – согласился он и закрыл бар. Вернулся, сел. – Так ты его найди, – предложил он и вновь глянул так же плотно.

– Найду, – ответил Богачев спокойно.

– Ну-ну, – сказал Смолянинов. – Ищи. Богачев встал.

– Других приказаний не будет?

– Нет, – буркнул шеф, не глядя на стоящего. Тот помедлил секунду-другую.

– Насчет Коренькова... выяснять?

– Оставь. – В голосе мелькнуло раздражение.

– Есть. Разрешите идти?

– Разрешаю, разрешаю! Тоже мне, знаток этикета... Доложишь по мобильному.

Тот ушел. А Смолянинов по его уходу встал, подошел к тому окну, в которое он смотрел утром, и опять смотрел, долго, недвижным взором, тяжело поводя челюстями.

Богачев, выйдя из особняка, сел в машину и сразу позвонил по мобильнику,

– Это я, – сказал он сухо, когда ответили. – В двенадцать на площадке. Быть вдвоем.

И отключился.

Посидел, глядя пустыми глазами перед собой. Потом медленно вымолвил:

– Сволочь, – и завел мотор.

До двенадцати было целых полчаса. До площади – десять минут езды. Поэтому Богачев не спеша прокатился на своей “тойоте” по тихим улицам, одному ему ведомым маршрутом. Но все равно времени оставалось много, пришлось заехать во двор: являться на рандеву раньше времени ни к чему. Остановился, достал блокнот, коротко что-то черкнул в нем. Это заняло у него секунд пять, после чего он спрятал блокнот, положил руки на руль и сидел прямо и неподвижно, как сфинкс. Когда до двенадцати ноль-ноль осталось сорок секунд, он пустил двигатель и выехал со двора.

“Площадкой” в городском обиходе именовалось место, когда-то действительно бывшее площадью, а потом застроившееся, изменившееся и нынче представляющее собой аппендикс небольшой улицы, утыкающейся в глухой забор воинской части. Место очень укромное, густо заросшее деревьями, липами и рябинами, почти сквер.

Скромная темно-синяя “восьмерка” уже стояла под липой. Богачев подогнал “тойоту” в упор к заднему бамперу “Жигулей”.

Он вышел из машины с деланно скучающим видом, как бы он здесь и ни при чем. Но водительская дверца “восьмерки” распахнулась, и оттуда выбрался рослый плечистый парень со светлыми, словно выгоревшими на июньском солнце волосами. Он равнодушно глянул на подходящего Богачева, откинул спинку к рулю и посторонился, пропуская того в салон.

Богачев ловко нырнул на заднее сиденье, водитель сел на свое. Теперь в машине оказались трое: на переднем пассажирском сиденье был коренастый коротко стриженный шатен в темных очках.

Трое не поздоровались. Вполне логично: никто из них не желал никому другому здравствовать – хотя думать об этом они не думали.

– Все в норме? – спросил Богачев.

– Пока да, – после небольшой паузы вяло ответил шатен.

– Ладно, – сказал Богачев так, точно подводил черту под чем-то неприятным, но оставшимся в прошлом. – Продолжаем работать.

Теперь сделал паузу он, но двое впереди не выказали ни малейшего любопытства. И Богачев лишний раз убедился, что у тех нервы крепкие.

– Объект меняется, – объявил он и вновь не вызвал никаких эмоций. – Запоминайте: Огарков Лев Евгеньевич. Работает в институте психологии. Домашний адрес, телефон узнаете сами. Срок – двое суток. Встречаемся в то же время, в двенадцать ноль-ноль. Но не здесь. У дома: Садовая, двадцать два. Там такой карман небольшой, вот там... Вопросы?