Радио Хоспис - читать онлайн книгу. Автор: Руслан Галеев cтр.№ 64

– Да, – кивнул Стас, – заинтересованность есть. Но она не столько мешает делу, сколько способствует. Мне хотелось бы, чтобы смерть моих товарищей не оказалась напрасной.

– Любая смерть на благо отечеству не может считаться напрасной, – отчеканил Черно-Белый.

Гражданский на мгновение крепко зажмурился.

– И тем не менее… А какая заинтересованность могла быть у Гейгера?

– Хм… Не совсем понимаю вопрос, – сказал Стас, и это было чистой правдой.

– Хм… Гейгер настаивал на продолжении расследования, был против закрытия дела, затем, когда дело все-таки закрыли, именно он уговорил вас обратиться к Моралесу с просьбой о возобновлении. Странное поведение для такого опытного сыщика, который к тому же имел в качестве балласта другие нераскрытые дела. Мне видится в этом некая… хм… личная заинтересованность. Но в отличие от вас, Станислав, я не думаю, что дело в человеческих привязанностях или, по крайней мере, не в привязанности к погибшим во взрыве людям. Отсюда и мой вопрос. В чем, как вы считаете, была действительная заинтересованность Гейгера?

Стас долго смотрел на Гражданского. Черт побери, он действительно не понимал, что от него хотят услышать эти двое, но ему все меньше и меньше нравилось направление, которое принимал разговор.

– Слушайте, я… Я просто не знаю, что вам ответить. Не знаю, что вам известно, но у меня не было никаких доверительных отношений с Гейгером… Я вообще сомневаюсь, что у него были с кем-то доверительные отношения. И я… думаю… мне кажется… что он просто… Ну, он просто не верил, что дело закончено, и для него было важно… закончить его. И другой заинтересованности я не…

– А упоминал ли он при вас когда-либо имя Георг Гейгер?

– Н-н-нет… Кто это?

– Брук Вайнер?

– Нет…

– Ну а про родственников своих рассказывал?

– Да нет, конечно! – воскликнул Стас. – Мы же говорим о Марке Гейгере. Я знаю, что у него была жена, но он вроде развелся. А так…

– Понимаю, – кивнул Гражданский. – Ну а про Алису Картрайт он заговаривал?

– Хм… – Стас почувствовал, как на мгновение его сердце дало сбой. – Разумеется. Она проходила по делу в качестве свидетеля, и…

– Нас интересует, не упоминал ли Гейгер эту даму в ином контексте?

– В каком именно?

– В каком-либо ином?

– Да нет… Абсолютно точно нет. Если честно, все мое общение с Уб… с Марком Гейгером сводилось к деталям расследования. Так что разговоров в ином контексте мы не вели.

– Это мы проверим и… – попытался вставить Черно-Белый, но Гражданский не дал ему договорить.

– Хорошо, – он вдруг поднялся и улыбнулся Стасу, – это все вопросы, какие у нас были. Если вы вдруг вспомните что-то, вот моя визитка. И да… – Гражданский положил визитку на стол и сказал, глядя в сторону: – Мы вынуждены забрать у вас дело. Его… хм… неоднозначность, как вы верно заметили, по всей видимости, затрагивает интересы нашего… хм… учреждения.

Стас сидел, глядя в спину идущему к двери особисту. Черно-белый напарник тем временем, хоть и поднялся со своего стула, нерешительно переминался на месте, глядя то на Гражданского (и тогда в его взгляде сквозили такие подобострастие и нерешительность, что, казалось, они вот-вот прольются на пол медовыми слезами), то на Стаса (и тогда Стасу становилось не по себе оттого, что как живое существо его, видимо, не воспринимают).

У самых дверей Гражданский остановился, медленно повернулся и, словно о мелочи, которая выскочила из памяти и вот вдруг вспомнилась, спросил:

– Скажите, Станислав, а когда в последний раз вы общались с вашим другом Готфридом?

Вот оно. Стас вцепился под столом в колени.

– Виделись мы в прошлую пятницу. Сразу после церемонии вручения значков.

– Угу, – сказал Гражданский, – понимаю. И он тоже ничего не говорил про Алису Картрайт?

– Так он же не был в курсе расследования… Мы, конечно, друзья, но посвящать в подробности расследования запрещено.

– Понимаю, – еще раз сказал Гражданский. Помолчав, смерил Стаса равнодушным взглядом и добавил: – Но визитку все же сохраните. Мало ли…

Сказав это, он покинул допросную, а вслед за ним мелькнул суетной тенью и растворился в коридорах Управления черно-белый особист.

Стас разжал пальцы на коленях и медленно выдохнул. Оглушительно стучало сердце.

В чашке с остывающим кофе испуганно отражались потолочные лампы.

«Рабочий день в самом разгаре, запыленные вы мои. И это закономерно, ведь нужно набивать государственный кошелек, страдающий в последние дни от дополнительных расходов. Знаете, сколько стоит штандарт «Испанской фаланги»? [9] Задайте этот вопрос Хосе Антонио Примо де Ривере [10] . Гвардейцы человечества, славные легионеры, они позиционируют себя надеждой цивилизации, и потому их униформа, штандарты и прочая фурнитура, разумеется, изготавливается за счет налогов, с цивилизации взимаемых. Это же касается других подразделений славного черно-белого воинства: русской РФП [11] , итальянской НФП [12] , немецкой НСНРП [13] . И идут красиво, однотипно, но с иголочки одетые юноши в черно-белых цветах будущего человечества выбивают снег из мостовой и пыль из бюргерской массы. В целом я не против, мне в целом глубоко плевать на это убогое военизированное бессилие, выраженное в блеющем стаде под штандартами. Но, друзья мои, обратите внимание, что спустя столько лет вынужденного совместного проживания просто человеков вновь появились русские, испанские, японские, итальянские подразделения. Вам это, родные мои, глупые, равнодушные, инертные массовики-затейники, ничего не напоминает? Ну, тогда мне вас жаль. А что касается дополнительной статьи расходов, так это как раз привычно. Давно известно, что благородный труд совершается для того, чтобы породить другой благородный труд, и цепочка эта неразрывна, более того, именно она соединяет рождение и смерть. Правда… хм… то же самое касается и неблагородного труда. Что характерно.