Марианна в огненном венке. Книга 2 - читать онлайн книгу. Автор: Жюльетта Бенцони cтр.№ 51

По всей видимости, пьяная, однако аудитор увидел в этом создании и положительное качество: ведь она женщина, а для ухода за Марианной нужна именно женщина. Может быть, эта, когда придет в себя, будет полезна.

Несколько ведер воды из колодца и несколько тумаков подействовали безотказно. К тому же женщина, возможно, была здесь давно и уже проспалась. Она открыла один глаз, большой и круглый, затем — второй и села.

Она подарила своему обидчику улыбку, претендующую на соблазнительность.

— Хочешь поиметь меня, красавчик? — на хорошем французском, но с сильным славянским акцентом спросила она.

Это обращение дало ясно понять молодому человеку, какова профессия женщины. По всей видимости, она проститутка, но у него не было выбора. Объяснились.

Женщина заявила, что зовут ее Барба Каска, она полька, и она без смущения призналась, что занимается самым древним в мире ремеслом. Она вошла в этот дом, потому что помещение, которое она делила со своими товарками после прибытия вслед за польскими войсками, сгорело дотла. Но, поскольку ее визит начался с подвала, она еще не знала, понравится ли ей здесь. Погреб, правда, был великолепный!

Когда Анри Бейль спросил, согласна ли она временно отказаться от своей привычной деятельности, чтобы заняться заболевшей дамой, Барба с целомудренным видом поинтересовалась:

— А это ваша жена?

— Да, — солгал молодой человек, подумав, что бессмысленно пускаться в объяснения. — Она снаружи, в карете… и очень больна… сильная лихорадка, бред. Я больше не знаю, что делать. Если вы поможете, я хорошо заплачу.

Вместо ответа Барба перешагнула винную лужу, небрежно отбросив ногой осколки бутылки, подхватила подол намокшего, платья и величественно зашагала к двери.

Вид Марианны, красной, дрожащей, с закрытыми глазами, вызвал у нее жалостливый возглас.

— О Езус-Мария! Бедная голубка! В каком она состоянии!

Последовал целый букет восклицаний, ругательств и обращений ко всем святым польского календаря. Затем Барба, влекомая инстинктом милосердия, ринулась в дом, чтобы посмотреть, куда положить несчастную, крича, что ее надо осторожно взять и внести внутрь, не снимая окутывавшего ее покрывала.

Через полчаса Марианна, переодетая в принадлежавшую учителю танцев рубаху, лежала в кровати, защищенной от сквозняков громадным пологом. Что касается Барбы, избавившейся как от намокшего атласа, так и от пьяного угара, со связанными узлом волосами, она бог знает где откопала что-то вроде передника с рукавами, которым она укрыла влажные юбки.

В последующие часы Бейль должен был бесконечно благодарить небо, пославшее ему это странное создание, ибо оно оказалось невероятно полезным. За считанные минуты она обследовала дом итальянца и извлекла все предметы первой необходимости. Запылал огонь в темной сводчатой кухне, расположенной под домом, рядом со знаменитым подвалом, где оказались такие ценные продукты, как сахар, мед, чай, мука, сухие фрукты, лук, солонина и так далее. Барба взяла все на учет, постановила, что больную надо первым делом заставить выпить большую чашку чая, очень горячего, затем, когда слуги аудитора появились у входа в кухню, она их просто-напросто выставила за дверь, заявив, что для них нет места в таком маленьком доме и им надо поискать удачи на стороне. Только к Франсуа была проявлена милость, но перед поощряющей улыбкой, подаренной ему новой экономкой, он стушевался и предпочел присоединиться к остальным, искавшим пристанища по соседству. Он был, кстати, единственным из всех, вернувшимся к своим обязанностям, тогда как другие вместе с новым кровом нашли и новое, более прибыльное занятие: грабеж Большого базара, Боннэру, естественно, тоже не нашлось места. Впрочем, он хотел получить медицинскую помощь и охотно направился в госпиталь, тогда как Бейль кое-как устроился в общей комнате, служившей одновременно и гостиной и столовой.

Но когда он, слегка постучав, приоткрыл дверь в комнату, где Барба закрылась с Марианной, он замер на месте. Полька сидела на кровати, пристроила голову молодой женщины у себя на коленях, раскрыла ей рот и при свете свечи разглядывала ее горло… Бейль поспешил туда.

— Позвольте, что это вы делаете?

— Я пытаюсь увидеть, почему у нее такая высокая температура! Там все красное… похоже на ангину.

— И что вы собираетесь делать?

Без тени смущения Барба отставила свечу, уложила Марианну на подушки, затем подошла к молодому человеку.

— То, что надо!

— отрезала она. — Знаете, сударь, с тех пор как я следую за солдатами по всем полям сражений, я вылечила не одного и многому научилась. И затем, до того как… случилось несчастье, я была горничной у княгини Любомирской, а мой отец — аптекарем в Яновце, так что я уж знаю, о чем говорю. Таких болезней, как эта, я насмотрелась. Теперь оставьте меня делать то, что надо, и идите отдыхать. Ваш слуга, этот дылда, который смахивает на ротозея, все-таки сможет, я думаю, приготовить вам что-нибудь поесть…

С заправленными под косынку белокурыми волосами, с большими, цвета сирени, глазами, с крупным и тяжелым для женщины лицом, однако довольно приятным, Барба была не лишена некоторого достоинства. Учитывая ее рекомендации, Бейль решил предоставить ей свободу действий. Он чувствовал недомогание и попросил добровольную сиделку принести ему тоже чашку чая, поскольку она сказала, что сварит его для Марианны.

— Меня терзает печень, — доверительно сказал он ей с тайной мыслью получить своего рода консультацию, — а от чая должно стать легче…

— Если вы к нему не добавите бутылку ликера, он вам не повредит, наоборот. Ну ладно, — вздохнула она, — похоже, вы вовремя нашли меня, потому что оба вы — доходяги. А зовут вас как?

— Я — господин де Бейль, аудитор Государственного Совета, — ответил он со своеобразным пафосом, который всегда появлялся, когда он перечислял свои титулы, по его мнению, впечатляющие.

Но на Барбу, по-видимому, они не произвели впечатления.

— Вы кто? Граф, маркиз, барон? — спросила она таким тоном, словно перечисляла блюда в ресторанном меню. Бейль покраснел до корней волос.

— Ничто из этого! — сказал он раздраженно. — Но моя должность соответствует дворянскому званию.

— Ах так! — хмыкнула полька.

Затем, не вступая в дальнейший разговор, она пожала плечами, выражая этим степень ее разочарования, и закрыла дверь.

Но разочарованная или нет, а на протяжении всей ночи, уединившись с Марианной, проститутка Барба трудилась, как сестра милосердия, сражаясь с лихорадкой всеми имеющимися в ее распоряжении средствами, давая больной чашку за чашкой горячий чай с большой добавкой меда и сероватого порошка, запас которого она хранила в железной коробочке в кармане юбки вместе с ее главными ценностями: ожерельем из жемчуга и несколькими золотыми кольцами, позаимствованными в каком-то брошенном доме. Она даже отважилась с помощью хорошо заостренного кухонного ножа пустить Марианне кровь, что заставило бы содрогнуться Бейля, будь он тому свидетелем, но она сделала это с уверенностью и мастерством, которым позавидовал бы любой поседевший на службе аптекарь.