Первая версия - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 10

Линч своему герою явно симпатизирует, и скорее всего дело не только в том, что ему за это платят. Интонацию не подделаешь. Вероятно, контрастность и непредсказуемость характера и поведения Нормана Кларка сами по себе были благодатной почвой для любого пишущего. В книге приведено огромное количество свидетельств людей, в разные времена работавших с Кларком: в дни его высочайших взлетов и невероятных падений.

«Он ангел и чудовище, — говорит бывшая секретарша Кларка, которая была с ним рядом на протяжении десяти лет, Аннет Факс. — Он уволил меня, стоило мне чуть постареть. Я думаю, именно в этом была причина моего увольнения. Он предпочитал, чтобы в его офисе все было самое современное — мебель, техника, дизайн. Я же перестала вписываться в этот интерьер, так что можно сказать, что он уволил меня исключительно по эстетическим соображениям. Но он выплатил мне такое выходное пособие, что я могла бы еще лет десять нигде не служить».

Почти все рассказывающие о первом впечатлении при встрече с Кларком сходятся на том, что оно всегда грандиозно и едва ли не устрашающе. Это и немудрено — рост его около ста девяноста сантиметров, а вес достигал порой ста пятнадцати — ста двадцати килограммов. При таком весе и комплекции он тем не менее двигался достаточно изящно и легко. Этим, кстати, объяснялись и его успехи в теннисе: мощью и легкостью.

При первой встрече казалось, что он занимает собой все окружающее пространство, каким бы большим ни было помещение. У него был громкий, хотя и нерезкий голос, который при необходимости мог быть мягким и вкрадчивым.

Он всегда добивался цели, которую себе поставил, какой бы абсурдной она не представлялась окружающим и даже ему самому.

Вот что рассказывает, например, Франк Лист, работавший с Кларком в послевоенное время, а ныне менеджер в конкурирующей корпорации Мэр- дока: «Году примерно в сорок девятом мы оказались в Аргентине, в Буэнос-Айресе. Мы подписали пару приличных контрактов и вполне имели право поразвлечься. Сидели в ресторане, и вдруг Норману пришла в голову мысль, что нам немедленно нужно лететь в Нью-Йорк.

Норман буквально вытащил меня из-за стола — кусок мяса я дожевывал уже на ходу, — и мы помчались в аэропорт. В Нью-Йорк отправлялся самолет, в котором не было ни единого свободного места. Схватив меня за руку и втащив на трап, Норман стал требовать, чтобы нас немедленно отправили в Нью-Йорк.

Вызванный администрацией полицейский пытался урезонить Кларка, который продолжал настаивать на своем. Разгорячившись, офицер, загораживающий своим телом вход в салон, схватил пистолет и направил его в живот Норману, заявив, что тот пройдет в самолет только в виде трупа. На что Норман ответил, что тогда самолет никуда не полетит.

Два с половиной часа продолжались эти препирательства на трапе давно готового к вылету самолета. В конце концов, и полицейский, и администрация вынуждены были уступить. Из самолета высадили двух несчастных аргентинских музыкантов, спешивших на свой концерт, объявленный в Нью-Йорке.

Представляю, с каким удовольствием они сыграли бы тогда в честь Нормана похоронный марш».

Непредсказуемость Кларка, может быть, ярче всего выражалась в его манере вести деловые переговоры. Когда обе стороны, завершив их, пожимают друг другу руки, те, с кем Кларк вел переговоры, вдруг осознают, что они не понимают — до чего же они в конце концов договорились. Зачастую и сотрудники Кларка, присутствующие на переговорах, тоже ничего не понимали. Но в результате почему-то оказывалось, что подписанные в ходе переговоров контракты исключительно выгодны Кларку. Самое удивительное, они вовсе не ущемляли и интересы противной стороны. Единственное, чего Кларк всегда требовал, — беспрекословное выполнение своих «пожеланий».

Однажды он вел переговоры с Бобом Форманом, владевшим в Мельбурне двумя программами кабельного телевидения, находившимися в тот момент на грани банкротства. В два часа пополудни Кларк заявил Бобу, что к шести он должен знать окончательный ответ. Продав эти программы Кларку, Форман заработал бы чистыми пять миллионов долларов.

Но, увидев, что Кларк отправился на теннисный корт, он так и не стал договариваться со своими менеджерами об условиях «сдачи». Прибывшему в шесть часов Кларку он предложил обсудить еще некоторые детали. Не сказав ни слова, Кларк покинул его офис.

Во время войны Кларк повздорил с командиром своей роты из-за отношения к женщинам. Капитан позволял себе слишком большие вольности в общении с запуганными немецкими женщинами. Кларк непременно попал бы под трибунал, если бы тут же не надо было идти в бой, после которого капитан вынужден был подготовить документы Кларка не для передачи в трибунал, а для представления к награде.

Когда чуть позже Кларк был ранен и лежал в госпитале в Фонтенбло под Парижем, за ним ухаживала молоденькая санитарка по имени Сильвия Лоуренс. Позже, получив на деньги Кларка образование, она возглавила психиатрическую клинику в Нью-Джерси, построенную и оборудованную опять же на деньги Кларка.

Она вспоминает: «Он мог недовольно скривиться при одном упоминании об очередном уколе, но я сама была свидетелем, как он стойко переносил болезненные процедуры по обработке обожженного до мяса плеча».

Создавая всемирную коммуникационную империю, в которую входили газеты, журналы, книжные издательства, типографии, радио- и телеканалы, компьютерные сети, Кларк между тем обладал ужасным почерком, который он порой и сам не понимал. Правда, этим отвратительным почерком он на удивление быстро мог строчить и правой и левой рукой. Все объяснялось тем, что он от рождения был левшой.

Во времена его детства в Америке от этой врожденной особенности детей уже не отучали, но его отец придерживался здесь своего мнения. Кларк утверждал, что старомодный отец считал желание писать левой рукой чистой блажью.

Автор «Парадоксов Кларка» с упоением рассказывал о путешествиях вместе с Кларком по коммунистическому миру. Особенно ностальгические воспоминания относились к бывшему СССР. Здесь Кларка принимали едва ли не на королевском уровне, предоставляя ему и его свите особняки на Ленинских горах, в подмосковных старинных усадьбах, устраивая для него охоту и развлечения.

Особенно любил охотиться вместе с Кларком Леонид Брежнев. На такую охоту в Завидово собиралось в полном составе Политбюро ЦК КПСС. Кларк с Брежневым соревновались в меткости стрельбы по кабанам. Между делом в охотничьем домике подписывались чрезвычайно выгодные Кларку контракты. Однажды, речь зашла даже об издании в Америке газеты «Правда» на английском языке. Но это оказался один из немногих так и не подписанных контрактов. Брежнев хотел, чтобы «Правда» выходила обязательно в цветном варианте. Не желая выставлять себя на посмешище, Кларк довольно резко отказался от своего участия в этом деле.

В самом начале «перестройки» отношения Кларка с большевиками оставались очень теплыми и деловыми. Но чем быстрее Россия освобождалась от коммунистических иллюзий, тем сложнее становились взаимоотношения Кларка с ее лидерами. Хотя в 1987 году он все-таки был избран почетным доктором Московского университета.