— Жаль, что сержанта Халора нет с нами, — сказал
Альтал. — Вероятно, он мог бы объяснить это дело лучше, чем кто-либо из
нас.
— Не думаю, что стоит предлагать это Двейе, папочка.
Когда она отправляла Халора домой, она дала ему весьма конкретные рекомендации
относительно матери Элиара, и если ты попросишь ее вернуть его назад, это не
прибавит тебе популярности.
— Просто я поинтересовался, почему он так рано нас
покинул.
— Теперь ты знаешь. На твоем месте я бы не стала совать
в это свой нос.
— Слушаюсь и повинуюсь, — напыщенно сказал он.
— Да перестань! — огрызнулась она.
В тот день на ужин Двейя приготовила запеченную ветчину, и
это, как всегда, было бесподобно вкусно. Насколько Альталу было известно, кухня
в Доме отсутствовала. По вполне очевидным причинам, кухня была Двейе не нужна.
Экзарх Бхейд по-прежнему выглядел совершенно измученным
из-за событий в Перкуэйне, но Альтал решил пока не вмешиваться со своими
советами Очевидно, Бхейд сам должен был до этого дойти.
Гер, как обычно, жадно проглотил свой ужин и теперь
нетерпеливо ерзал на стуле, поскольку железное правило Двейи запрещало вставать
из-за стола, пока все не поели.
Альталу тоже было совершенно нечего делать, поэтому он
отодвинул от себя тарелку и стал лениво перебирать свои воспоминания в поисках
чего-нибудь такого, что могло бы отвлечь Гера от озорства.
— Гер, я когда-нибудь рассказывал тебе историю о моем
плаще с волчьими ушами? — спросил он изнывающего от скуки мальчика.
— По-моему, нет, — ответил Гер. — А это
хорошая история?
— У меня все истории хорошие, Гер, — заверил его
Альтал. — Пора бы тебе это знать.
— А это правдивая история? — спросил Гер. —
Или ты выдумал ее на ходу? Мне больше нравятся правдивые истории, хотя
выдуманные тоже ничего.
— А как ты их отличаешь, Гер? — спросила
Лейта. — Альталу стоит только начать рассказывать, и он уже не может
остановиться.
— И что же это за история? — с нетерпением спросил
Гер.
Альтал откинулся в кресле.
— Ну вот, случилось это давным-давно — даже раньше, чем
я впервые услыхал о Доме Эмми на Краю Мира, и о Книгах, и обо всем остальном, с
чем мы встретились здесь впоследствии. Я отправился в нижние земли, чтобы поглядеть
на цивилизацию, а главное, на богатых тамошних жителей. В те времена богачи
обладали для меня бесконечной притягательностью.
— Это было в то самое время, когда на тебя натравили
собак и когда ты впервые узнал о существовании бумажных денег?
— Да, это было именно то путешествие. Итак, как вы,
наверное, догадываетесь, когда я покинул цивилизацию и отправился обратно в
свой родной Хьюл, на душе у меня было невесело. Ни одна из моих попыток
реализовать свои планы в нижних землях не увенчалась должным успехом, и я был
весьма сердит, если не сказать больше. — Альтал мимоходом оглядел сидящих
за столом и заметил, что Гер был не единственным его слушателем. Приятно
осознать, что он еще не потерял сноровку. — Так вот, — продолжал
он. — Мой путь в Хьюл лежал через Арум, но это меня совершенно не
беспокоило, поскольку я всегда был с арумцами в хороших отношениях. Итак, к
концу лета я добрел до предгорий Южного Арума и, проходя мимо придорожной
таверны, решил зайти туда и выпить пару кружек доброго крепкого меда.
По-видимому, жители нижних земель не умели варить мед, потому что там подавали
исключительно вино, а от вина у меня во рту остается горечь — почти такая же
горечь, какую оставили у меня в душе все мои злоключения.
— В конце концов, Альтал, ты собираешься переходить к
сути дела? — вмешалась Двейя.
— Это моя история, Эм, — почтительно ответил
он, — поэтому я буду рассказывать ее так, как следует. Если не хочешь,
можешь не слушать.
— Продолжай, Альтал, — в нетерпении сказала она.
— Как скажешь, Эм, — ласково ответил он. — И
вот, Гер, случилось так, что в таверне был какой-то полупьяный бездельник,
который все время бормотал что-то о вожде клана, который якобы был самым
богатым человеком в Аруме. Я не обратил особого внимания на его россказни,
потому что в Аруме всегда найдутся четыре-пять десятков “самых богатых людей”
— Такая тема часто возникает в разговорах, —
подтвердил Элиар.
— Я буду первым, кто признается в том, что деньги
кажутся ему весьма занимательной темой для разговора, — признался
Альтал, — но в тот раз меня гораздо больше заинтересовал плащ из волчьей
шкуры, который носил тот кабацкий гуляка. Так вот, в те далекие времена то, что
люди носили одежду, сшитую из шкур диких животных, было делом обычным, однако
этот плащ был не совсем обычен. Тот, кто его шил, в первую очередь оставил на
шкуре волчьи уши, они задорно торчали над капюшоном плаща, и это выглядело
эффектно и даже элегантно. Ну вот, а тот парень, который носил этот плащ, был
совершенно типичным арумским завсегдатаем таверн и гулякой — пьяным, глупым, да
к тому же неряхой. Вся передняя часть плаща была заляпана пролитым на нее
соусом, и, по всей видимости, хозяин не чистил его с тех самых пор, когда
впервые надел. Этот плащ был явно слишком хорош для такого человека, и я решил,
что, возможно, смогу как-то исправить положение.
— Бьюсь об заклад, я точно знаю, что ты тогда
задумал, — хихикнул Гер.
— Не забегай вперед, Гер, — одернул его
Альтал. — И вот, как я уже говорил, парень в плаще к тому моменту и так
уже был наполовину пьян, и я купил ему достаточное количество доброго крепкого
меда, чтобы довести это дело до конца. И когда стемнело, он был уже пьян
вдрызг. Тогда я решил, что пора идти дальше, и предложил ему выйти и подышать
свежим воздухом, чтобы проветрить мозги. Он подумал, что это прекрасная идея, и
мы вышли на улицу. Всю дорогу от таверны он то и дело спотыкался. Я быстро
огляделся, чтобы убедиться, что никто нас не видит, а потом пару раз шмякнул
его рукоятью меча по голове, и он свалился наземь, словно его подкосили.
Гер довольно рассмеялся.
— Это действительно хорошая история, Альтал, — с
жаром сказал он. — И что же было потом?