Миры под лезвием секиры - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Брайдер, Николай Чадович cтр.№ 89

Родители и педагоги махнули на Верку рукой, тем более что постельные утехи на ее успеваемости никак не сказывались. Более того, она даже исправила четверку по физкультуре на пятерку, для чего, впрочем, пришлось немного покувыркаться вместе с учителем на матах.

Не обходилось, само собой, и без накладок. Про абортарий говорить нечего, он для женского племени как магнит для иголки — ни прямо пройти, ни по кривой не объехать. Но были залеты и похуже. Возмущенные ее способностью с необыкновенной легкостью отбивать кавалеров, талашевские девицы однажды так вздули Верку, что та угодила в больницу.

Там ей, как ни странно, очень понравилось. Отныне Верка видела свою будущность только в сиянии белых халатов и блеске стетоскопов. После окончания десятого класса мечта сбылась — ей торжественно вручили халат, который условно можно было назвать. белым, швабру и оцинкованное ведро. Кроме этого, в Веркиной юрисдикции находилось с дюжину мусорниц, столько же плевательниц и немалое число эмалированных уток. Хочешь не хочешь, сквозь это надо было пройти, чтобы заработать стаж, необходимый для поступления в медицинский институт.

Поначалу Верку все здесь удивляло, а особенно то, что многие врачи как бы носили на себе тавро своей профессии (по принципу — сапожник ходит без сапог). Психиатр, к примеру, был нервным, вспыльчивым и вздорным человеком. Нарколог Светлана Михайловна кончила тем, что сама угодила на лечение в ЛТП, заведующая гинекологическим отделением давно лишилась не только матки, но и всех ее придатков. Окулист без помощи очков даже туалета не мог найти. В среде хирургов было ненормально много хромых и кособоких. Одни лишь стоматологи сияли прекрасными фарфоровыми зубами.

В институт Верка так и не поступила, но курсы медсестер закончила. А медсестра в больнице то же самое, что старшина в армии, — все на ней держится, все от нее зависит.

Правда, работа в новом качестве началась с досадного инцидента. Уже за полночь в приемный покой доставили пострадавшего с переломом тазовых костей. Дежурный хирург сделал все, что счел нужным, и удалился досыпать, доверив наложение гипсовой повязки молодой медсестре.

Верка довольно ловко налепила на бедолагу нечто похожее на гипсовые трусики, однако по неопытности допустила серьезную ошибку — сделала повязку сплошной, забыв оставить отверстие для дефекации (Дефекация — физиологический акт очищения кишечника.). Под утро, когда гипс уже схватился до каменной твердости, ее разбудили дикие крики пациента. Перед тем как попасть в дорожно-транспортное происшествие, он был в гостях, плотно поел, и сейчас содержимое кишечника настойчиво просилось наружу. Муки, испытываемые несчастным, можно было сравнить только с пыткой, во время которой в задний проход закачивается компрессором сжатый воздух.

Верка бросилась на поиски врача, но тот, как назло, отправился завтракать. «Скорая помощь» выехала в сельскую местность забирать роженицу и обещала вернуться в лучшем случае через час. Тем временем крики человека, лишенного возможности произвести одно из самых естественных физиологических отправлений, достигли не только больничного чердака, но и подвала. Многие восприняли их как весть о пожаре. В палатах у ходячих началась паника.

Выручил Верку сантехник дядя Яша, хотя и сам пострадал при этом. Едва только целостность гипсовой повязки была при помощи молотка и зубила нарушена, как произошло явление, сходное с тем, что бывает в жерле вулкана, когда давление лавы вышибает каменную пробку.

В свободное от процедур и операций время медсестры крутили любовь как с врачами, так и с больными, среди которых было немало очень даже здоровых.

Первой Веркиной пассией стал хирург Игорь Игоревич, возрастом старше ее всего лет на пятнадцать. Он имел немало положительных качеств (черные кудри, обходительность, собственный автомобиль), которые, впрочем, вполне уравновешивались качествами отрицательными. Главными из них были наличие законной жены и пристрастие к алкоголю. Впрочем, последнее считалось среди хирургов не пороком, а скорее профессиональным заболеванием. Как впоследствии выяснилось, и с Веркой-то он сошелся не ради физической близости, а ради спирта, находившегося в ее ведении. От этого спирта и начались их совместные неприятности. Игорь Игоревич обычно являлся к Верке в конце рабочего дня, уже изрядно нагрузившись, причем спектр напитков, употребляемых им, был весьма широк — от армянского коньяка до самой паршивой самогонки. Если бы Игорь Игоревич приобретал спиртное на собственные деньги, то давно остановился бы на чем-то определенном, для организма привычном, однако карманных денег он не имел (зарплату по решению суда получала за него жена) и вынужден был употреблять то, что подносили пациенты, хорошо знавшие слабость доктора.

Столь разнообразные, а зачастую и несовместимые между собой компоненты к вечеру образовывали в организме Игоря Игоревича настоящую гремучую смесь, нейтрализовать которую, по его собственной теории, можно было только спиртом. И действительно, приняв стакан неразбавленного ректификата, он становился совсем другим человеком. Дурная меланхолия, оставшаяся от общения с больными, исчезала, в глазах появлялся юношеский блеск, в движениях — порывистость и сила, в речах — юмор, в повадках — склонность к риску.

Тогда они садились вдвоем в машину и мчались куда-нибудь, игнорируя светофоры, правила дорожного движения, законы механики, касающиеся ускорения и инерции, а также технические возможности двигателя и тормозов. Работники госавтоинспекции, каждый из которых был потенциальным клиентом Игоря Игоревича, на его фокусы привычно закрывали глаза.

Гонка заканчивалась обычно в самом неожиданном месте: на мосту через реку Лучицу, на смотровой площадке историко-архитектурного памятника «Замок князя Скирмонта», на городском кладбище, рядом с ограждениями исправительно-трудового лагеря, — и они занимались любовью то на заднем сиденье, то на переднем, а иногда даже на капоте. Был случай, когда Верка в порыве страсти выдавила ногами ветровое стекло.

Подобная идиллия могла бы продолжаться и дальше, но однажды Верка допустила оплошность — поддавшись на уговоры Игоря Игоревича, вместо одного стакана поднесла ему целых два. После такой дозы в голове хирурга что-то нарушилось, и это можно было понять уже потому, что любовью они занялись в первую очередь (да еще не где-нибудь, а на центральной площади города, чему, несмотря на поздний час, нашлись свидетели), а гонками — во вторую.

Восьмиметровой ширины улица оказалась для Игоря Игоревича чересчур узкой. Если верить протоколу осмотра места происшествия, составленному, кстати сказать, старшим лейтенантом милиции Смыковым, окосевший хирург последовательно сбил передком своей машины газетный киоск, мусорную урну, лошадь Астру, принадлежавшую маслодельному заводу, телегу, в которую вышеупомянутая лошадь была запряжена, рекламную тумбу кинотеатра «Салют» и около дюжины граждан разного пола и возраста. Все пострадавшие, кроме лошади, к счастью, отделались только синяками, царапинами и легким испугом.

Остановился Игорь Игоревич лишь в фойе кинотеатра, для чего ему пришлось сначала преодолеть двадцать четыре ступеньки лестницы, засаженный цветами газон и огромное витринное стекло. Здесь он по привычке вновь хотел заняться любовью, но Верка, потерявшая сознание от многочисленных ушибов головы, не могла ответить ему взаимностью.