Царица проклятых - читать онлайн книгу. Автор: Энн Райс cтр.№ 75

Неудивительно, что именно здесь Лестат решил бросить перчатку. В массе своей эти избалованные дети были хорошими. Они не знали лишений, способных глубоко ранить или отнять жизненные силы. Они могли бы стать истинными борцами против настоящего зла. Конечно, когда в конце концов поняли бы, что символ и то, что он олицетворяет, суть единое целое. Просыпайтесь и почувствуйте запах крови, детки.

Но хватит ли у них теперь на это времени?

В чем бы на самом деле ни заключался великий план Лестата, он может умереть в зародыше, ибо у царицы, несомненно, есть собственный план, о котором Лестату ничего не известно.

Хайман направился в конец зала, к самому последнему ряду деревянных сидений, где уже побывал до этого. Он уселся поудобнее на том же самом месте, оттолкнув в сторону две «вампирские» книги, которые до сих пор лежали на полу, никем не замеченные.

Он уже проглотил оба текста: завещание Луи: «Узрите пустоту!» И историю Лестата: «Одно, другое, третье… и все бессмысленно». И благодаря им многое понял. Они полностью подтвердили прежние догадки Хаймана относительно намерений Лестата. Но о тайне близнецов, конечно же, в книгах ничего не говорилось.

И что по-прежнему оставалось для него неразрешимой загадкой, так это истинные намерения царицы.

Она сотнями уничтожала по всему миру тех, кто пьет кровь, но при этом некоторых оставляла целыми и невредимыми.

Мариус жив до сих пор. Она наказала его тем, что уничтожила собственное святилище, но не убила, хотя ей не составило бы труда это сделать. Из своей ледяной тюрьмы он взывал к старейшим из бессмертных, предостерегая их и моля о помощи. И Хайман чувствовал, как двое, откликнувшиеся на зов, уже идут к Мариусу, хотя одна из них – дитя самого Мариуса и даже не может его услышать. Ее имя Пандора, она всегда действовала в одиночку и обладала значительной силой. Второй, по имени Сантино, был слабее ее, но слышал голос Мариуса и старался не отставать от Пандоры.

Стоило царице пожелать, и она, без сомнения, могла бы сразить их одним ударом. Их прекрасно видно, прекрасно слышно, но они продвигаются все дальше и дальше и никто их не трогает.

Что же руководит выбором царицы? Конечно, даже в этом зале присутствуют сейчас те, кого она ради какой-то цели предпочла оставить в живых…

Они добрались до двери, и теперь им оставалось только пробить себе дорогу по узкому и короткому наклонному проходу, чтобы очутиться в гигантском овале главного зала.

Толпа растеклась во все стороны, словно стеклянные шарики в детской игре. Вцепившись в пояс Армана, чтобы не потеряться, Дэниел пробирался вслед за ним к центру построенного в форме подковы зала, на ходу блуждая взглядом по рядам кресел, которые амфитеатром поднимались до самого потолка. Помещение было буквально забито смертными: они толпами передвигались по залу, толклись на бетонных ступеньках, свисали с металлических перил лестниц.

Поначалу он видел все вокруг, словно в тумане, а непрерывный монотонный гул походил на тихий скрежет гигантской машины. Но чуть позже ему удалось изменить зрительное восприятие, и тогда он увидел остальных– уловил неизбежное различие между живыми и мертвыми. Везде, куда ни глянь, прятались среди смертных ему подобные – заметить их было так же легко, как сияющие в темноте ночного леса совиные глаза, в которых отражается лунный свет. Ни грим, ни темные очки, ни бесформенные шляпы не в состоянии спрятать их друг от друга. И дело здесь не просто в неземном глянцевом сиянии их лиц и рук, а прежде всего – в неторопливости и гибкой грации движений, словно они скорее дух, чем плоть.

«Ну наконец-то, братья мои и сестры!»

Но он ощущал витающую в воздухе ненависть, причем грязную и бесчестную. Они одновременно любили Лестата и осуждали его. Их привлекал сам акт ненависти, наказания. Внезапно он встретился взглядом с мощным созданием громадных размеров, с грязными черными волосами, и оно, в уродливой усмешке обнажив клыки, во всех ошеломляющих подробностях открыло ему план действий. На глазах у восторженной толпы смертных они отсекут Лестату руки и ноги, отрубят ему голову, а затем сожгут его останки на погребальном костре у моря. Конец чудовищу и его легенде.

«Ты с нами или против нас?»

– Вы его никогда не убьете, – со смехом ответил ему вслух Дэниел.

И тут же едва не задохнулся от удивления, заметив спрятанную под курткой у этого существа острую косу. Чудовище отвернулось от него и словно испарилось. Дэниел уставился вверх, на дымные огни.

«Теперь я – один из них. Я знаю все их тайны!»

Голова закружилась, и ему показалось, что он сходит с ума.

Рука Армана сжала его плечо. Они наконец добрались до самого центра зала. С каждой секундой толпа становилась все гуще. Хорошенькие девушки в длинных черных шелковых платьях протискивались вперед, расталкивая грубых байкеров в поношенных кожаных куртках. По лицу Дэниела скользили мягкие перья; в толпе мелькнул красный дьявол с огромными рогами, а в другом конце взгляд наткнулся на костлявый череп скелета, украшенный золотыми кудряшками и жемчужными гребнями. В синеватом полумраке то тут, то там раздавались одиночные вопли. Байкеры взвыли как волки, кто-то оглушительно заорал: «Лестат!» – и остальные немедленно подхватили этот клич.

Лицо Армана вновь стало отрешенным, что служило у него признаком высшей степени сосредоточенности, как будто все, что он видел перед собой, не имело никакого значения.

– Что-то около тридцати, – прошептал он на ухо Дэниелу, – не больше, причем один или двое из них настолько стары, что могут уничтожить всех нас в мгновение ока.

– Где? Ну скажи же мне – где?

– Прислушайся, – ответил Арман. – Оглянись вокруг сам. От них не скрыться.

«Дочь Маарет… Джессика… – Это мысленное послание застало Хаймана врасплох. – Защити дочь Маарет… Любыми путями сумей выбраться отсюда!»

Он поднялся, изо всех сил напрягая слух и зрение. И вновь прислушался к голосу Мариуса. Мариуса, пытающегося докричаться до неопытных ушей Вампира Лестата, который чистит перышки за сценой перед разбитым зеркалом. Что это значит – дочь Маарет, Джессика, тем более что эти слова, без сомнения, относятся к смертной женщине?

И вновь неожиданное сообщение сильного, но открытого разума: «Позаботься о Джесс. Любыми средствами останови Мать…» В действительности сами эти слова не прозвучали – скорее, это было похоже на проблеск чужой души, на искрящийся поток мысли.