Таким раздумьям я и предавался, наблюдая за свинцовым небом
и снегом, падавшим на видневшиеся далеко внизу тротуары… И вдруг меня охватил
приступ головокружения – я полностью утратил ориентацию, как будто внезапно
заснул. Это ощущение едва заметной вибрации оказалось довольно-таки приятным,
оно сопровождалось невесомостью, словно я действительно переносился из
материального мира в царство снов. Потом появилось то же давление, которое я
мимолетно испытал в Майами, – мои ноги и руки напряглись, все тело внутри
сжималось, и внезапно мне почудилось, будто меня вытесняют из него прямо через
голову!
Отчего это происходит? Я вздрогнул, как и тогда, на
пустынном темном пляже во Флориде. Ощущение мгновенно рассеялось. Я пришел в
себя, испытывая легкое раздражение.
Неужели с моим прекрасным, божественным телом происходит
что-то нехорошее? Быть того не может! Для подтверждения этой истины не
требовались уверения старейших. Я так и не решил, стоит ли беспокоиться по
этому поводу, или лучше выбросить все из головы, или имеет смысл попытаться
самостоятельно вызывать это ощущение… Мои размышления прервал стук в дверь.
Ужасно раздражает.
– Вам письмо, сэр. Какой-то жентльмен попросил передать его
вам лично в руки.
Должно быть, какая-то ошибка. Тем не менее я открыл дверь.
Совсем еще юный парнишка протянул мне конверт. Большой и
пухлый. На какое-то мгновение я просто застыл на месте, не в силах отвести
взгляд от конверта. В кармане у меня завалялась бумажка в один фунт – память о
воришке, которого я прикончил; я отдал ее мальчику и снова запер дверь.
Точно такой же конверт мне передал в Майами тот безумный
смертный, который подбежал ко мне на пляже. И это ощущение! Те же необычные
чувства я испытывал как раз в тот самый момент, когда увидел странную личность.
Да, но это решительно невозможно…
Трясущимися неизвестно отчего руками я разорвал конверт. В
нем лежал еще один рассказ, тоже вырезанный из книги и так же скрепленный в
левом верхнем углу!
Я остолбенел. Черт возьми, как он меня выследил? Никто не
знает, что я здесь! Даже Дэвид! О да, здесь известен номер моей кредитной
карточки. Но любому смертному понадобился бы не один час, чтобы найти меня таким
способом, даже если допустить, что это вообще возможно. А я был уверен как раз
в обратном.
И при чем здесь эти странные ощущения – вибрация, давление,
которое, кажется, исходит откуда-то изнутри?
Времени на раздумья уже не оставалось – близилось утро.
Я моментально понял, насколько опасна для меня сложившаяся
ситуация. Черт побери, как же я раньше этого не увидел? Странное существо
определенно располагает возможностью каким-то образом узнавать, где я нахожусь
и даже где собираюсь скрываться от дневного света! Пора выметаться из этих
комнат. Нет, это просто возмутительно!
Дрожа от ярости, я заставил себя просмотреть рассказ,
занимавший всего несколько страниц. Он назывался «Глаза мумии», автор – Роберт
Блох. Весьма занятно, но какое отношение все это может иметь ко мне? Я вспомнил
рассказ Лавкрафта: он был намного длиннее и на первый взгляд речь в нем шла
совсем о другом. Что все это значит? Этот очевидный идиотизм буквально выводил
меня из себя.
Но думать об этом было слишком поздно. Собрав рукописи
Дэвида, я выскочил из комнаты и через пожарный выход поднялся на крышу. Я
исследовал ночную тьму во всех направлениях, но так и не смог найти мерзавца.
Что ж, ему повезло. Попадись он мне в тот момент на глаза, ему бы несдобровать.
Когда дело доходит до защиты дневного убежища, я не отличаюсь терпеливостью и
не признаю никаких сдерживающих факторов.
Я поднялся в воздух и, набрав самую высокую скорость, на
какую только был способен, помчался прочь, преодолевая милю за милей. Наконец я
опустился в заснеженном лесу намного севернее Лондона и, как много раз в
прошлом, выкопал себе могилу в замерзшей земле.
Необходимость заниматься этим привела меня в неописуемое
бешенство. «Я убью сукиного сына, – думал я, – кто бы он ни был. Как
смеет он преследовать меня и швырять мне в лицо свои рассказы! Да, я непременно
так и сделаю – убью его, как только поймаю».
Но вскоре меня охватила вялость, затем сонное оцепенение, и
все вокруг утратило какое-либо значение.
Мне опять снился сон… Она зажигала масляную лампу, и я
услышал ее голос:
– Ах, огонь тебя больше не пугает…
– Ты надо мной издеваешься, – несчастным голосом
произнес я. И заплакал.
– Но, Лестат, ты же действительно с легкостью находишь
способ быстро прийти в себя после поистине космических приступов отчаяния. Нет,
правда! Вспомни, разве не ты танцевал под фонарем в Лондоне?
Я хотел возразить, но рыдания не позволяли мне вымолвить
хоть слово.
В последнем проблеске сознания перед глазами возникли арки
собора Сан-Марко в Венеции, где я впервые приметил того смертного, и вновь я
увидел его карие глаза и гладкий молодой рот…
«Что вам нужно?» – спросил я.
«О нет, это нужно вам», – казалось, ответил он.
Глава 6
Проснувшись, я уже не так злился на маленького дьявола. На
самом деле я был ужасно заинтригован. Но ведь солнце село, и теперь
преимущество на моей стороне.
Я решился на небольшой эксперимент. И отправился в Париж,
совершив перелет очень быстро и в полном одиночестве.
Позвольте мне немного отклониться от темы и сообщить, что в
последние годы я решительно избегал Парижа и, таким образом, не имел ни
малейшего представления о том, каким стал этот город в двадцатом веке. Думаю,
причины в данном случае очевидны. Слишком много страданий выпало здесь на мою
долю в прошлом, и к тому же я не желал видеть современные здания вокруг
кладбища Пер-Лашез или залитые электрическим светом карусели в садах Тюильри.
Но втайне я всегда, естественно, мечтал вернуться в Париж. А разве могло быть
иначе?
Этот небольшой эксперимент придал мне мужества и послужил
отличным предлогом. Благодаря ему утихла неизбежная боль воспоминаний, ибо у
меня появилась цель. Но уже через несколько секунд после прибытия я осознал,
что действительно оказался в Париже – другого такого места на свете не
существовало, – и, охваченный счастьем, прошелся по широким бульварам и,
конечно же, мимо того места, где когда-то стоял Театр вампиров.
Несколько театров той эпохи все же дожили до современности –
импозантные, богато украшенные, они стояли в окружении более современных зданий
и по-прежнему пользовались популярностью у публики.